Как сражались красноармейцы освобождённые из плена?

Судьба пленных советских солдат во время Второй мировой войны складывалась по-разному. Многие умирали от нечеловеческих условий содержания. Но те, кто получал шанс отомстить врагу за издевательства, сражались с удвоенной силой.

Служба советских солдат после плена. Суровая судьба для пленных.

Солдаты 47-й гвардейской танковой бригады, апрель 1945 года

Существует расхожее мнение, что все наши соотечественики, побывавшие в немецком плену, неизменно попадали в лагеря уже своей советской родины. На самом деле всё было не совсем так. Действительно, ещё в конце 1941 года, согласно приказу наркома обороны №0521, в СССР была создана система фильтрационных лагерей, куда помещали для проверки три категории людей: военнопленных и попавших в окружение; рядовых полицейских, деревенских старост и гражданских лиц, подозреваемых в изменнической деятельности; гражданских лиц призывного возраста, проживавших на территории, занятой противником. Такая мера, хоть и спорная, имела свою логику: количество коллаборационистов, добровольно шедших на сотрудничество с врагом, в начале войны оказалось неприятно большим, и руководство Страны Советов желало проверить на благонадёжность всех, вызывавших хоть какое-то подозрение, чтобы не получить «пятую колонну» в тылу. Красноармейцев помещали в отдельные спецлагеря НКВД, где их проверяла контрразведка СМЕРШ. Часть действительно оставляли в лагерях, многие из вызвавших подозрение людей на деле были невиновны. Сегодня можно говорить, что власть излишне перестраховывалась, но в мирное время сложно судить о том, что творилось в головах людей во время войны. Тем не менее, согласно архивным данным, из 1836562 солдат, вернувшихся домой из плена, в связи с обвинением в сотрудничестве с противником были осуждены и отбывали наказание в системе ГУЛАГа 233400 человек. Как видно, реальность далека от мифа о поголовном этапировании на Колыму, и сотни тысяч бывших пленных получали шанс отомстить врагу. Но даже при таком раскладе история о красноармейцах, после фашистских лагерей оказавшихся в составе 47-й гвардейской танковой бригады, выбивается из общей картины.

Изначально это воинское подразделение было сформировано в декабре 1941 года в городе Саратове как 51-я отдельная танковая бригада. В декабре 1944 года с формулировкой «за мужество и героизм личного состава, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками и их сателлитами» бригада была награждена почётным званием «Гвардейская», сохранив знаки отличия и получив новый войсковой номер. Командовал подразделением полковник Николай Вениаминович Копылов — человек, сыгравший одну из ключевых ролей в нашей истории.

Из лагеря — на фронт

В конце 1944 года 47-я гвардейская находилась на остриё атаки развернувшейся Варшавско-Познанской наступательной операции, взламывая фашистские линии обороны. В составе 1-го Белорусского фронта советские танки рвались к Одеру, реке, за которой лежала прямая дорога на заветный Берлин. Темпы продвижения гвардейцев доходили до девяноста километров в сутки, в среднем — не менее пятидесяти километров.

Столь высокая скорость наступления была обусловлена в большей степени героизмом советских солдат, нежели слабостью немецкой обороны. Нацисты продолжали отчаянно сопротивляться, надеясь повторить прецедент Первой мировой, закончившейся до того, как фронт оказался на территории Германии. 47-я гвардейская бригада несла большие потери, особенно ощутимыми они были в составе мотострелкового батальона. Гвардии полковник Копылов очутился перед казавшейся неразрешимой дилеммой: выполнение требования командования по сохранению темпов продвижения было сложным без получения подкрепления, однако для пополнения свежими силами пришлось бы замедлить скорость наступления.

Выход подвернулся неожиданно после того, как бригада освободила несколько концентрационных лагерей, в городах Сохачев, Бромберг и Кютцер. Часть освобождённых советских пленных тут же изъявила горячее желание пойти в бой, чтобы отомстить немцам за пережитые издевательства. Копылов решил пойти им навстречу.

Надо сказать, что гвардии полковник пошёл на риск, решив проигнорировать установленный порядок проверки бывших военнопленных — предварительную отправку в фильтрационные лагеря. И дело было не столько в том, что среди них могли затесаться предатели — достаточно было одного взгляда на перенёсших мучения бойцов, чтобы понять отсутствие у них хотя бы малейшей любви к фашистам. Нет, командующего могло привлечь к ответственности вышестоящее начальство. Тем не менее комбриг приказал командиру мотострелкового батальона гвардии майору Савиных отобрать наиболее крепких бойцов из числа пленных и зачислить в ряды гвардейской бригады. В результате были сформированы несколько команд по сто человек в каждой, из которых сформировали отдельную танково-десантную роту под командованием гвардии младшего лейтенанта Абдулина.

Первый бой автоматчики из Числа бывших военнопленных приняли уже 29 декабря, схлестнувшись с батальоном немецкого 225-го охранного полка.

Автоматчики Абдулина находились на передовой, разведывая местность впереди танкового взвода, когда обнаружили немцев. Завязав с ними перестрелку, бывшие пленные дождались подхода танков и, координируя огонь из пушек, разнесли противника в пух и прах.

Героизм и стальная дисциплина

Особо отличились бывшие пленные во время переправы через реку Одер. Это была крайне рискованная и опасная операция. Немцы желали во что бы то ни стало закрепиться на своём берегу, не пустить советские войска, превратив Одер в неприступный рубеж. Чтобы форсировать водное препятствие, требовалась тщательная разведка местности и расположения войск противника.

Для выполнения этого задания 47-я гвардейская танковая бригада отправила вперёд мотострелков.

31 января 1945 года бойцы подошли к переправе через Одер у деревни Пекерик. Первыми шли мотострелки из числа основного состава. Немцы встретили их шквальным огнём, две попытки провести разведку боем провалились, обернувшись тяжёлыми потерями. Когда руководство бригады решило отправить солдат в третье наступление, автоматчики младшего
Лейтенанта Абдулина вызвались пойти на закрепившегося врага. Когда выяснилось, что среди них было несколько человек, которые знали немецкий язык, было решено попробовать иной подход. Из добровольцев собрали группу, которой удалось, не вступая в бой, скрытно подобраться к мосту через реку и подслушать разговоры противника. Улучив подходящий момент, они даже смогли взять «языка» и, утащив его с собой, добыли нужные сведения. Получив их, 47-я бригада смогла преодолеть сопротивление противника и успешно переправиться на другой берег Одера.

На другом берегу реки бывших пленных ожидали новые испытания. Наиболее кровавым оказался бой у деревушки Альт-Граппе, разразившийся в феврале 1945 года. После форсирования Одера советскими войсками немцы предприняли попытку контратаки, в ходе которой столкнулись с мотострелками из 47-й гвардейской. Бывшие военнопленные понесли тяжёлые потери, командовавшего ими лейтенанта Абдулина убили, однако позиции были удержаны.

Характерно, что экс-узники нацистских концлагерей, даже получая ранения, неохотно отправлялись на лечение в тыл. Порой их чуть ли не силком приходилось переводить в медсанчасть, и при первой же возможности они снова возвращались в строй, мотивируя это тем, что «ещё мало сделали для мести за муки, которые им принесли немцы».

Танково-десантная рота из пленных отличалась стальной дисциплиной. Начальник штаба 47-й гвардейской бригады подполковник Панов отмечал, что среди них не было «ни одного случая отлынивания от боя, отставания или других аморальных явлений; каждый из них стойко сражался на своём посту». Происходило это в момент, когда командование Красной Армии вынуждено было начать борьбу с наметившимся снижением дисциплины среди бойцов и командиров. Бывшие пленные на тот момент представляли собой образец воинского подразделения.

Конец боевого пути

Девятого февраля 1945 года после ожесточённых боёв 47-ю гвардейскую танковую бригаду отправили в тыл на отдых для пополнения техникой и личным составом. Понимая, что теперь наличие бойцов, не прошедших фильтрационные лагеря, непременно привлечёт внимание контрразведки, комбриг Копылов составил специальный рапорт командованию. В нём он объяснил обстоятельства, при которых пленные были включены в бригаду, подробно описал все сражения и подвиги, которые они совершили за несколько месяцев, и ратовал за то, чтобы прошедших немецкие лагеря красноармейцев включили в кадровый состав гвардейской бригады как людей, своей отвагой доказавших верность Родине.

Судя по тому, что после отдыха танковая бригада вернулась на фронт, гвардии полковник Копылов не был снят с должности, его рапорт и прошение оказались приняты. Тем самым бойцы получили самую лучшую возможность отомстить за унижения плена — они смогли дойти до Берлина. Война для 47-й гвардейской завершилась Берлинской наступательной операцией — честь, которой хотели, безусловно, добиться все советские солдаты. С формулировкой «за мужество и высокое воинское мастерство личного состава» после взятия немецкой столицы всё подразделение было награждено орденом Богдана Хмельницкого 2-й степени.

По окончании Великой Отечественной войны соединение было переформировано. Новое название, присвоенное бригаде, упоминало основные её награды: 47-й гвардейский танковый Уманьско-Померанский ордена Ленина, Краснознамённый, орденов Суворова, Кутузова и Богдана Хмельницкого полк. Её включили в состав группы советских войск в Германии, назначив новым местом службы небольшой город Нойштрелиц.

Гвардии полковник Николай Вениаминович Копылов 31 мая 1945 года за «умелое руководство танковой бригадой и проявленные в боях мужество и отвагу» был удостоен звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». Он продолжил службу в армии, окончив Высшие академические курсы при Военной академии бронетанковых войск.

Что касается дальнейшей судьбы отслуживших в бригаде бывших военнопленных, то для её установления требуется провести отдельное исследование. Несомненно одно — они смогли сполна отомстить своим мучителям.

Журнал: Война и Отечество №10, октябрь 2020 года
Рубрика: Военнопленные
Автор: Владимир Антонов