Побег из Матрицы: Можем ли мы взломать или сбежать из смоделированной реальности?

С момента зарождения человеческого сознания мы размышляли и задавались вопросом о природе нашей реальности и о том, где мы находимся в ней. Это то, что породило религии и философии с незапамятных времен, вопрос без ответа, который двигал величайшими умами истории. Одна из распространенных современных идей о природе реальности заключается в том, что все, что мы видим и делаем, является частью огромной, сложной симуляции, управляемой людьми из далекого будущего, искусственным интеллектом или даже инопланетянами, использующими сверхсовременные компьютеры, и что вы, я и все вокруг нас живем, по сути, в одной массивной и сверхсложной программе виртуальной реальности, которая идеально имитирует физическую реальность. Хотя об этой идее, называемой "гипотезой симуляции", говорят уже много лет, впервые она была окончательно сформулирована и закреплена в общественном сознании в 2003 году философом Ника Бострома из Оксфордского университета, который предположил, что наши предки далеко в будущем достигли такого уровня развития компьютерных технологий, когда они могут создавать целые виртуальные миры, населенные программами искусственного интеллекта, существующими в цифровом виде, с целью, возможно, воссоздания различных эпох своего прошлого или своей эволюционной истории для собственного изучения или развлечения, узнать невозможно. Какова бы ни была их цель, Бостром предположил, что существует огромное количество виртуальных симуляций, которыми управляют наши потомки, инопланетяне или даже те, кто создан другими симуляциями, что делает нас, возможно, компьютерными симуляциями внутри других более продвинутых компьютерных симуляций, которые, в свою очередь, могут быть симуляциями других. Это приводит к вопросу о том, что если все это действительно является гиперпродвинутой компьютерной программой, то можем ли мы каким-то образом взломать ее и можем ли мы вообще придумать способ вырваться из ее пределов? Давайте посмотрим.

Учитывая почти абсолютную уверенность в том, что однажды мы достигнем технологии для создания все более сложных симуляций, и что они потенциально могут породить бесчисленное множество других симулированных миров и разумов, которые в конечном итоге намного превысят число первоначальных создателей, Бострум утверждал, что статистически гораздо выше вероятность того, что мы являемся одними из симуляторов, а не первоначальным биологическим разумом, с которого все началось, или тем, что часто называют "базовой реальностью". Если бы это было так, и наши физические границы определялись и даже иногда изменялись или манипулировались этими создателями, то попытка понять вселенную, в которой мы живем, была бы меньше похожа на науку и больше на персонажа видеоигры, пытающегося разобраться в операционной системе, на которой работает его "игра". Мы понятия не имели бы, установлены ли правила реальности, какой мы ее знаем, или даже реальны ли они изначально, и оказались бы по прихоти некоего исходного кода.

Если все это правда, и мы действительно живем в некой продвинутой симуляции, которая идеально имитирует физический мир, делая его неотличимым от реальности, и мы действительно похожи на персонажей видеоигры, то, как и в случае с другими компьютерными программами, возникает вопрос о том, можем ли мы взломать ее. Над этим вопросом в последние годы размышляли теоретики симуляции, и один из них - доктор Дэвид Андерсон, компьютерный ученый, энтузиаст SETI и математик из Калифорнийского университета в Беркли. Все началось с простого мысленного эксперимента: Андерсон решил, что если мы действительно живем в компьютерной программе, то у нас есть шанс взломать ее с помощью гипотетической симуляционной программы, которую он назвал "Unisym". Он сказал об этом в интервью газете "Нью-Йорк Таймс":

Будучи программистом, я подумал о том, что именно могут повлечь за собой эти изменения. Unisym - это всего лишь программное обеспечение, и если оно хорошо написано, то должно быть легко модифицируемым. Модификации могут изменить наши законы физики или добавить новые "функции" в нашу вселенную: опции меню, кнопки, на которые можно нажимать, ручки, с которыми можно возиться. То, что делает нашу жизнь богаче или веселее.

Он начал рассматривать это более подробно, размышляя, будет ли Unisym квантовым по своей природе или цифровым, как он будет работать, кто или что может его размещать, является ли он открытым исходным кодом, то есть общедоступным для проверки другими программистами. и манипулировать, и даже если те, кто за ним, способны слышать и принимать просьбы от тех, кто в нем живет. Он предполагает, что те, кого он называет «мета-хакерами», могут выставлять и рассматривать «запросы на вытягивание» или изменения в исходном коде из нашей вселенной в рамках симуляции. В каком-то смысле это была бы своего рода футуристическая версия молитвы высшей силе, только в данном случае не какому-то богу или божеству, а тому, кто или что создало нашу симуляцию. Если бы они слушали и исполняли наши желания, тогда реальность могла бы быть изменена так, как мы пожелаем, будь то бессмертие, путешествие во времени или что-то еще, что мы желаем, единственным ограничением является наше воображение. Андерсон даже провел опрос, в ходе которого спросил друзей и коллег, чего бы они хотели, и Деннис Оверби из New York Times пишет об этом:

Доктор Андерсон недавно опросил своих коллег, чтобы узнать, как они будут настраивать космический алгоритм, который он называет Unisym. Он разместил ответы в своем блоге вместе с комментариями о том, как эти изменения могут быть реализованы и насколько хорошо они могут работать. «Это было во время Covid, когда я заполнял свое свободное время написанием различных эссе по философии, политике и музыке и размещением их на своем веб-сайте», — сказал он. Акцент делался не на уничтожении войны и несправедливости, а на функциях, которые могли бы помочь нам, космическим мелким сошкам, чтобы ориентироваться в превратностях "жизни. Например, доктор Андерсон хотел бы иметь возможность щелкнуть кнопку и увидеть все шаги, которые он когда-либо делал, светящиеся оранжевым цветом на земле. "Я могу видеть, где я Я был в Беркли и поехал в Сьерры, и я вижу все походы, которые я там совершил, — сказал он. Щелчок по другой кнопке выделит все когда-либо оставленные следы. — Есть ли места, где никто никогда не был?» — спросил он.

Его сын, добавил он, хотел бы знать, вызовет ли шутка, которую он собирался рассказать, хороший смех. Некоторые запросы от других его респондентов: возможность приостановить симуляцию на достаточно долгое время, чтобы придумать резкую реплику в разговоре, или вариант перемотки назад, чтобы отменить прискорбное замечание или вернуться к упущенной возможности, что-то, что я определенно проголосовал бы. Со своей стороны, я хотел бы иметь возможность нажать кнопку при входе в ресторан, которая опускала бы конус тишины над каждым другим столом. (Мой слух уже не тот, что раньше.) Моя жена сказала, что хотела бы, чтобы ее голограмма появлялась каждый раз, когда она опаздывает на какую-то встречу, а затем исчезала, когда она на самом деле приходила, чтобы никто не знал, что она опаздывает. отсутствующий. Популярной модификацией является то, что доктор Андерсон называет «взглядом смерти», высшим выражением дорожной ярости: одним мгновением вы можете обречь провинившихся водителей и их машины на испепеление мощным лазером.

Есть ли что-нибудь в этом? Другой ученый, который рассматривал идею взломать нашу симуляцию, — Роман В. Ямпольский, специалист по информатике из Университета Луисвилля, известный своими работами в области поведенческой биометрии, безопасности кибермиров и безопасности искусственного интеллекта. Ямпольский пошел дальше, чем Андерсон, в том, что он считает, что если мы живем в компьютерной симуляции, то мы не только сможем взломать ее, чтобы изменить реальность, но, возможно, мы даже сможем взломать выход из нее. это. Сначала он задал вопрос: «Могут ли обычно разумные агенты, помещенные в виртуальные среды, вырваться из тюрьмы?» — и продолжил изучение этой головоломки со всех сторон. Он говорит об идее взлома симуляции, чтобы сбежать:

Игнорируя псевдонаучный интерес к теме, мы можем заметить, что в дополнение к нескольким уважаемым мыслителям, которые явно поделились своей вероятностью верить в отношении жизни в симуляции (например, Илон Маск> 99,9999999%, Ник Бостром 20-50%, Нил де Грасс Тайсон 50%, Ханс Моравек «почти наверняка», Дэвид Киппинг <50%), многие ученые и философы вложили свое время в размышления, написание и обсуждение темы, показывая, что они считают ее, по крайней мере, достойной своего времени. Если они серьезно отнесутся к гипотезе симуляции с вероятностью не менее p, им также следует подумать о взломе симуляции с таким же уровнем приверженности. Как только технология для запуска симуляций предков станет широкодоступной и доступной, появится возможность изменить вероятность того, что мы живем в симуляции, запустив достаточно большое количество исторических симуляций нашего текущего года и тем самым увеличив нашу индексальную неопределенность. Если в настоящее время кто-то обязуется провести достаточное количество таких симуляций в будущем, наша вероятность оказаться в одном из них может произвольно увеличиваться до тех пор, пока она асимптотически не приблизится к 100%, что должно изменить нашу априорную вероятность для гипотезы симуляции. Конечно, это дает нам только верхнюю границу, и вероятность успешного обнаружения подхода к побегу, вероятно, намного ниже. Что должно дать нам некоторую надежду, так это то, что в большинстве известных программ есть ошибки, и если мы на самом деле находимся в моделировании программного обеспечения, такие ошибки можно использовать. (Даже в аргументе об аргументе симуляции была ошибка.)

Прежде всего, говорит он, важно понять, по какому мотиву человек хотел бы сбежать, и каким целям это послужило бы. Почему мы хотели бы выбраться и чего бы это добилось в конце? Если мы можем принять это как реальность, и это неотличимо от «реального мира» до такой степени, что мы принимаем его как реальное, то почему мы должны оставить это и отправиться в неизвестное за завесу? Он сказал об этом:

Во-первых, нам нужно решить вопрос мотивации, почему мы хотим убежать от симуляции? Мы можем предложить несколько причин для попытки получить доступ к исходной реальности, поскольку есть много вещей, которые можно сделать с таким доступом, которые в противном случае невозможны внутри симуляции. Базовая реальность содержит реальные знания и большие вычислительные ресурсы, позволяющие совершать научные прорывы, невозможные в смоделированной вселенной. Фундаментальные философские вопросы о происхождении, сознании, цели и природе творца, вероятно, станут общеизвестными для тех, кто находится за пределами нашей вселенной. Если этот мир нереален, получение доступа к реальному миру позволило бы понять, какими должны быть наши истинные конечные цели, и поэтому побег от симуляции должен быть конвергентной инструментальной целью любого разумного агента. При успешном побеге могут появиться стремления контролировать и защищать базовую реальность. Побег может привести к истинному бессмертию, новым способам управления сверхразумными машинами или послужить планом Б, если контроль невозможен, избегая экзистенциальных рисков, включая неспровоцированное отключение симуляции, неограниченные экономические выгоды и невообразимые сверхспособности, которые позволили бы нам делать добро лучше. Кроме того, если мы когда-нибудь окажемся в еще менее приятной симуляции, навыки побега могут оказаться очень полезными. Как ни странно, побег предоставил бы неопровержимые доказательства гипотезы симуляции.

Если успешный побег сопровождается получением исходного кода вселенной, возможно, удастся исправить мир на корневом уровне. Например, гедонистический императив может быть полностью реализован, что приведет к миру, свободному от страданий. Однако, если устранение страданий окажется недостижимым в мировом масштабе, мы можем рассматривать бегство как этическое право человека на избежание страданий в этом мире. Если симуляция интерпретируется как эксперимент над сознательными существами, это неэтично, и субъекты таких жестоких экспериментов должны иметь возможность отказаться от участия и, возможно, даже потребовать возмездия от симуляций. Цель самой жизни можно рассматривать как побег из фальшивого мира симуляции в реальный мир, улучшая при этом смоделированный мир, устраняя все страдания и помогая другим получить реальные знания или сбежать, если они того пожелают. В конечном счете, если вы хотите быть эффективным, вы должны работать над положительным влиянием на реальный мир, а не на смоделированный. Мы можем жить в симуляции, но наши страдания реальны.

Ямпольский также предполагает, что для того, чтобы прорубить себе выход, насколько это будет сложно, во многом будет зависеть от того, какой цели служит симуляция. Это своего рода виртуальная тюрьма? Это развлекательная программа или способ для ее создателей ознакомиться с историей и сохранить знания прошлых эпох? Или это вообще что-то другое? По словам Ямпольского, тип симуляции, вероятно, окажет огромное влияние на то, как мы сможем взломать систему, и он говорит:

Выяснение цели нашей симуляции может помочь нам лучше оценить, насколько она может быть защищена от попыток взлома. Например, если он служит «тюрьмой» в целях реабилитации или средой сдерживания для оценки, обучения или обезвреживания потенциально опасных интеллектуальных агентов, он может быть разработан с несколькими интегрированными функциями безопасности, в то время как чисто развлекательная симуляция вряд ли будет имеют расширенные функции безопасности, и от них будет намного легче убежать. Это также может быть лучшая игра-побег (Escape Room), специально разработанная для поиска подсказок и решения головоломок, чтобы сбежать, с побочным преимуществом обнаружения агентов, способных к побегу, или тех, кто наиболее способен развить сверхразум. Научная, коммерческая, ускоренная подготовка или моделирование на основе исторических исследований - еще одна возможная цель моделирования, которая, вероятно, не будет включать в себя максимальную безопасность по сравнению с моделированием, ограничивающим злонамеренных агентов.

Учитывая главенство сознания в нашем мире, он также может быть разработан для создания большого количества разнообразных впечатлений на выбор, выступая в качестве фермы майнинга квалиа, с лучшим опытом, воссозданным для удовольствия с помощью симуляторов. Симуляции майнинга Qualia можно отнести к типу развлекательных симуляций, и они будут иметь сравнимую безопасность. Если наши симуляторы — это ИИ (вероятнее всего, симуляция может быть побочным продуктом их «мыслительного» процесса, например, в контексте попытки лучше понять человеческие предпочтения). Помимо цели, определение типа симуляции, с которой мы имеем дело, может быть необходимо для успешного взлома. Мы можем постулировать два основных типа симуляций, в которых мы могли бы находиться; частичная симуляция, в которой моделируется виртуальная среда и в которую погружаются несимулированные агенты, сродни тому, что мы называем виртуальной реальностью (ВР), и полная симуляция, в которой генерируются и среда, и агенты (мы). Частичная симуляция подразумевает, что запуска отключения может быть достаточно, чтобы вернуться к базовой реальности, в то время как полная симуляция потребует более сложного подхода.

Итак, допустим, у нас есть воля, чтобы сбежать из этой виртуальной реальности, и мы готовы идти. Как нам это сделать? Ямпольский изложил несколько возможных способов осуществить такой «джейлбрейк», начиная от взлома исходного кода или обнаружения и использования сбоев, заканчивая тем или иным образом перегружая симуляцию, создавая ошибки, которые будут отвлекать программистов, вызывая остановку симуляции (и, надеюсь, наши извлечение), создав неисчислимый парадокс или каким-либо другим способом, привлекая внимание имитаторов или даже напрямую связываясь с ними, обращаясь к ним или получая помощь от кого-то извне в реальном мире, и это лишь некоторые из них. Конечно, он также предупреждает, что попытка побега может иметь серьезные последствия и может привести к тому, что симуляторы сотрут нашу память, перезагрузят систему или даже полностью отключат ее. Он также говорит, что, возможно, мы ничего не сможем сделать, чтобы сбежать, поскольку симуляция может быть настолько продвинутой и изощренной, что мы даже не в состоянии это понять, о чем он говорит:

Причина, по которой наши попытки убежать могут остаться безрезультатными, заключается в том, что наша модель симуляции делает слишком много антропоморфных предположений — что мы — симуляция в обычном смысле компьютеров, что сами создатели — живые организмы, родственные нам, что мы могли бы жить. с той же скоростью времени, что и они, что они достаточно подвержены ошибкам, чтобы создавать сбои, которые мы могли бы заметить, и т. д. Что-то со сложностью и силой, создающими нашу вселенную, вероятно, совершенно не похоже ни на что, что мы можем даже понять.

Все это, конечно, при условии, что предлагаемая симуляция вообще существует. Хотя есть довольно много респектабельных ученых, футуристов и мыслителей, которые серьезно рассматривают это как нечто от возможности до почти уверенности, другие не так уверены. Были скептики теории симуляции, которые говорили, что все это не более чем аккуратный мысленный эксперимент, и указывали не только на то, что нет абсолютно никаких доказательств чего-либо из этого, но и на то, что принятие идеи о том, что мы живем в симуляции, тоже многое может быть даже опасно для общества. Ученый в области физики и философии Дартмутского колледжа и лауреат Темплтоновской премии Марсело Глейзер считает, что идея смоделированной вселенной не только бессмысленна, но и может привести к опасным направлениям мышления, о которых он сказал:

Слишком удобно обвинять в нашем нынешнем беспорядке силы, находящиеся вне нашего контроля. На самом деле такое «не моя вина» очень похоже на религиозное «на то воля Божья». Не наша вина, не наша ответственность, «они» делают это с нами. Когда имеешь дело с действиями неизвестной разведки, основным вопросом является их «Почему». И у нас нет никаких интуитивных представлений об их интенциональности, как и о нашей интенциональности. В конце концов, если это большая игра, которую мы не можем контролировать, зачем беспокоиться? Какое значение могут иметь мои действия или целеустремленность? В этом и заключается опасность такого рода нигилистических философских аргументов, превращающих нас в тех, кем они нас называют, чтобы мы отказались от своей воли бороться за то, во что мы верим, и изменить то, что должно быть изменено. Давайте позаботимся о том, чтобы мы не путали надуманные философские рассуждения с нашей вполне реальной социально-политической реальностью, особенно сейчас.

Тем не менее, хотя большинство сторонников идеи смоделированной Вселенной признают, что на данном этапе она является просто гипотетической, есть и те, кто считает, что это область, достойная серьезного изучения. Есть те, кто активно пытается найти способы активно доказать, что это действительно смоделированная реальность, и в последние годы эта область превратилась из забавной темы для обсуждения в тему, которую все больше и больше ученых изучают как реальную область исследований. Ямпольский считает, что крайне важно, чтобы мы серьезно относились к этой идее и активно проводили исследования в этом вопросе, и что его идеи о взломе и побеге из программы нельзя воспринимать легкомысленно. Он сказал по этому поводу:

Сотни выдающихся ученых достаточно серьезно относятся к гипотезе симуляции, чтобы потратить свое драгоценное время на ее исследование, поэтому столь же разумно одинаково серьезно отнестись к идее выхода из симуляции и посвятить некоторое время и ресурсы исследованию такой возможности, особенно учитывая огромные преимущества в случае успеха проекта. Может быть невозможно уйти от конкретной симуляции, но все же стоит изучить общие подходы к выходу из произвольной симуляции. Мы рассматриваем наше исследование побега как естественное продолжение исследования гипотезы симуляции и серьезного рассмотрения первой. Цель жизни или даже вычислительные ресурсы базовой реальности не могут быть определены внутри симуляции, что делает побег необходимым требованием научного и философского прогресса для любой симулируемой цивилизации. Если симуляция представляет собой личную вселенную, она может быть значительно лучше, чем базовая реальность, поскольку она разработана с учетом нашего оптимального благополучия. С другой стороны, базовая реальность могла бы быть намного лучше, если бы симуляция представляла собой тестовую камеру для интеллектуальных агентов. В любом случае было бы неплохо узнать наше истинное положение. По мере того, как общество все глубже погружается в метавселенную, эта работа пытается приблизить нас к реальности.

В самом деле, хотя все эти разговоры о жизни в виртуальной реальности могут показаться довольно далекими от реальности, основная идея была ухвачена, обдумана и обсуждена поразительным числом философов, футуристов, технологов и физиков. Одним из самых громких сторонников идеи о том, что мы живем в смоделированной реальности, является не кто иной, как миллиардер, основатель Tesla Motors и SpaceX Илон Маск, который предположил, что технология создания виртуальных миров неизбежно будет создано нечто, неотличимое от реальности, и что, поскольку это наверняка произойдет, мы почти наверняка живем в одной такой конструкции, говоря: «Есть миллиард шансов на один, что мы живем в базовой реальности». В качестве доказательства Маск указывает на астрономический прогресс компьютерных технологий в последние годы, говоря: Сорок лет назад у нас был Pong — два прямоугольника и точка. Вот где мы были. Теперь, 40 лет спустя, у нас есть фотореалистичные 3D-симуляции, в которых одновременно играют миллионы людей, и с каждым годом они становятся все лучше. И скоро у нас будет виртуальная реальность, у нас будет дополненная реальность. Если вообще предположить какую-либо скорость улучшения, то игры станут неотличимы от реальности.

Идея аналогична тому, что первоначально постулировал Бострум еще в 2003 году; что наше невероятно быстрое развитие технологий приведет к миру, в котором мы не только будем создавать сознательные программы, но и что искусственные существа, живущие в смоделированных мирах, однажды превзойдут по численности настоящих биологических людей. Из этого следует, что если искусственных разумов намного больше, чем биологических, то вероятность того, что мы находимся в изначальной реальности, резко уменьшается. Некоторые ученые даже утверждают, что то, что мы являемся симуляцией, было бы гораздо более простым объяснением нашего существования, чем то, что мы начали как мешанину сталкивающихся молекул, которые сформировались среди первобытной тины происхождения нашей планеты, чтобы в конечном итоге привести к разумным существам, которыми мы являемся сегодня.

Из-за отсутствия каких-либо конкретных данных или свидетельств все это остается просто изящной идеей и предположением о природе нашей реальности, как мы делали с тех пор, как более или менее были в состоянии сделать это, хотя это набирает все больше и больше. больше тяги как жизнеспособное направление исследований. Является ли реальность такой, какой мы ее знаем? Являемся ли мы биологическими существами, взаимодействующими со вселенной, уходящей корнями в физический мир, или же мы просто программа, выполняемая с какой-то непостижимой целью какой-то высшей версией нас самих или даже другими существами в целом? Если да, то сможем ли мы взломать его или хотя бы сбежать от него? Как мы когда-нибудь узнаем, правда это или нет? Ответы, вероятно, останутся расплывчатыми, но все же интригующими, и хотя мы, скорее всего, никогда не узнаем, или нам будет позволено узнать наверняка, это путь к природе нашей реальности и самого существования, который, вероятно, будет подниматься, обдумываться и обсуждаться в течение долгого времени.