Подводный абордаж: Немецкая подлодка против американского эсминца

Обычно субмарины и эсминцы используют в сражениях глубинные бомбы и торпеды. Реже — артиллерию и пулемёты. Но чтобы экипажи пошли на абордаж с пистолетами, ножами, ракетницами и стреляными гильзами наперевес — это нонсенс! Который в один момент стал жестокой реальностью. В ночь последнего октябрьского дня 1943 года в штормовых водах Атлантики развернулся один из самых невероятных морских боёв Второй мировой войны. И, как говорится, было бы смешно, если 6 не было так страшно. Видавший виды американский эсминец сцепился с новенькой немецкой подлодкой. Сцепился не на жизнь, а на смерть. Два морских зверя вгрызлись друг другу в глотки и, ослеплённые яростью, так и не смогли разжать челюстей.

Бой подлодки U-256 с кораблями США. «Жестянки» против «волчьих стай»

30 июля 1943 года эсминец «Бори» (USS Borie, бортовой номер DD-215) вместе со своими близнецами «Барри» (USS Barry) и «Гоффом» (USS Goff) был включён в наступательную авианосную противолодочную группу TG 21.14. Звучит гордо и внушительно, но на деле всё было куда прозаичнее. Во главе формирования стоял эскортный авианосец CVE-11 «Кард» (USS Card) кэптена Арнольда Дж. Исбелла — ничем не примечательная типовая посудина первой массовой серии наскоро слепленных американских эскортных авианосцев. По сути, сухогруз с приделанной взлётной палубой.

Эсминцы типа «Клемсон», к которым относился «Бори», тоже не блистали выдающимися характеристиками. В годы Великой войны они исправно служили армиям разных стран, но к началу 40-х годов flush-seek and four striks (англ. «гладкопалубные четырёхтрубники») успели превратиться в дряхлый плавучий металлолом. Моряки за глаза прозвали их не иначе как «жестянками». Все прекрасно понимали, что старички доживают свой век, и старались выжать из них всё возможное. И стоит сказать, весьма успешно. Технические огрехи с лихвой компенсировала готовность капитанов и экипажей вытравливать из толщи вод обнаглевшие от безнаказанности серые сигары немецких субмарин. К слову, капитан «Бори», лейтенант-коммандер Чарльз Хатчинс, был самым молодым капитаном эсминца на флоте в то время. Ему было всего 30 лет.

За свою долгую для боевого корабля жизнь «Бори» успел поучаствовать в операциях по всему свету, пока в конце 1942 года не был отправлен в Новый Орлеан на капремонт. В строй он вернулся во всеоружии. Эсминец получил четыре новых орудия калибром 102 мм, пулемёты Браунинга уступили место 20-мм пушкам, а на мачте прописался новехонький радар. Старый «морской волк» был готов к встрече с заполонившими Атлантику «волчьими стаями» кригсмарине.

Всего лишь очередной патруль

В конце октября 1943 года «Бори» в составе группы «Карда» вышел из Норфолка в очередной, четвёртый по счёту, рейд.
31 октября в 19:43 неподалёку от Азорских островов радар эсминца засёк подлодку U-256 в 700 м от себя. Двумя глубинными бомбами «Бори» почти удалось выманить её на поверхность, но в следующую минутку лодка ушла на глубину. После третьей атаки субмарина исчезла с экрана радара, а появившееся вскоре большое масляное пятно окончательно уверило Хатчинса — 256-я нежилец. О чём он и рапортовал на «Кард»: «Пришиб одну свинячью лодку. Ищу следующую».

Догонялки с 256-й заставили «Бори» оторваться от основной группы, он шёл впереди всех. В ночь на 1 ноября погода сильно испортилась, четырёхтрубник подкидывало на волнах, как бумажный кораблик. В этот момент на радаре появилось новое яркое пятно. Вторая подлодка! Далеко, в 7 км. Капитан приказал увеличить скорость до 27 узлов, и «жестянка» бросилась в погоню через надвигающийся шторм. Но когда до цели оставалось всего 2500 м, радиолокационный контакт был потерян. «Бори» прошлось сбросить ход до 15 узлов и в прямом смысле слова начать вслушиваться в бушующий океан: на поиск беглого «вольфа» гроссадмирала Дёница пришлось задействовать сонар.

Наконец в 01:53 команде эсминца снова удалось взять след. Сократив расстояние до 450 м, «Бори» выпустил глубинные бомбы, но ни одна из них не настигла цель. Напротив — цель сама нашла преследователя.

Прожектор «Бори» высветил, как слева по борту под проливным дождём море вскипело и на поверхность поднялась U-405, красавица с эмблемой бергенского белого медведя (знаком 11-й флотилии кригсмарине) на борту, гордость немецкого флота.

Начался бой

«Бори» и 405-я пошли на сближение. Подлодка корветтен-капитана Рольфа-Генриха Хопманна относилась к классу субмарин с сильной артиллерией, поэтому приняла бой в надводном положении. «Бори» открыл огонь из орудий главного калибра и 20-мм автоматов, U-405 ответила очередями из шести собственных 20-мм пушек и «косторезов» MG 42. Перестрелка длилась почти час, в сполохах разрывов субмарина и эсминец кружили друг подле друга, снаряды рвали металл обшивок, раздавались крики раненых. «Бори» получил два попадания в корпус и мостик, но не оступился. Артиллеристы 405-й отчаянно пытались прорваться к единственной 88-мм зенитной пушке, но тщётно. Вскоре весь расчёт орудия погиб. На их место ринулись другие члены экипажа, но очередной залп 102-мм снарядом буквально смёл последнюю надежду немцев с корпуса подлодки.

Капитан Хопманн, мастерски используя невероятную манёвренность субмарины, снова попытался оторваться от настырных американцев, но «Бори» ни на секунду не выпустил его из слепящего луча прожектора. Сама стихия была против того, чтобы бой закончился бесславным бегством. Оба судна были довольно лёгкими, а шторм всё усиливался. Четырёхметровые волны швыряли их из стороны в сторону. Остаётся только догадываться, каким чудом экипажам удавалось оставаться на ногах и непрерывно вести перестрелку. Хотя, пожалуй, «перестрелка» — слишком громко сказано. Лишившись основного калибра, «краса и гордость, немецкого флота» оказалась практически беззащитной. Всё происходящее больше напоминало избиение.

10 минут сумасшествия

В какой-то момент на рубке 405-й появился одинокий матрос и принялся махать руками, призывая американцев не стрелять. Хатчинс заметил его и приказал прекратить огонь, но одна из 20-мм пушек продолжила палить. Попытки докричаться до расчёта сквозь грохот ни к чему не привели. Как позже выяснилось, наводчик, раздражённый тем, что провода всё время путались в разбросанных вокруг гильзах, снял наушники и не мог слышать приказов. Несчастного немца буквально разорвало пулемётной очередью: тело осталось стоять с поднятыми руками, а головы уже не было.

Подлодка вновь принялась маневрировать. Понимая, что враг может в любой момент скрыться в волнах, Хатчинс пошёл на таран, когда внезапно накативший вал поднял «Бори» и под углом в 30 градусов нос эсминца врезался в корму подлодки. Со страшным грохотом форштевень пробил корпус 405-й и увяз в ней. Суда оказались прочно сцеплены между собой. То, что происходило дальше, справедливо окрестили едва ли не самой странной битвой на атлантическом театре. «Бори» больше не мог стрелять из орудий, но кого бы это остановило! Застрекотали «томми-ганы», загрохотали винтовки, артиллеристы закидывали фрицев горячими гильзами, кто-то начал палить сигнальными ракетами. Матрос по имени Стоук Саутвик «снял» одного из немцев метким броском складного ножа. В ход пошло всё, что было под рукой. Некие особо бравые янки догадались швырнуть в рубку подлодки… кухонной плитой! Немцы, как могли, отстреливались, пытались добежать до бортовых орудий, но всё было без толку. Один за другим они выскакивали из рубки, один за другим падали замертво. Раз за разом.

Смертельно раненые

Спустя бесконечно долгие 10 минут суда наконец смогли расцепиться. На 405-й служило всего 49 человек, и, судя по числу погибших, в распоряжении капитана Хопманна оставалась только жалкая горстка людей. Для субмарины всё было кончено: из рубки повалил дым, за ним показалось и пламя. Горящая, изрешечённая снарядами U-405 попыталась скрыться, уползти в шторм, но погрузиться она уже не могла, как не могла и спрятаться от вездесущего прожектора.

Как оказалось, «Бори» тоже был тяжко ранен: нос раскурочен, в переднее машинное отделение и топливный бак хлынула вода, трюмы затоплены. Закончился ли бой? Не тут-то было! Погибающий эсминец бросился за обречённой подлодкой! Капитан Хатчинс пустил в ход весь оставшийся арсенал, попытался достать беглянку торпедами, снова пошёл на таран, но каким-то чудом впритирку разминулся с субмариной. Подлодка начала выписывать круги вокруг неприятеля, «Бори» попросту не доставало манёвренности, чтобы поспеть за ней. Воспользовавшись заминкой, немецкие матросы открыли шквальный огонь из всех уцелевших орудий и сами попытались взять эсминец тараном. Не смогли — промахнулись. Разрывами глубинных бомб 405-ю едва не выбрасывало из воды, но она продолжала сопротивляться и кусаться.

Конец врага

Конец наступил внезапно. В неразберихе один из бессчётных выпущенных «Бори» 102-мм снарядов не иначе как по чистой случайности настиг врага. Подлодка остановилась, и над её рубкой взметнулся фонтан белых, зелёных и красных огней. Немцы сдавались.

На этот раз приказ Хатчинса прекратить огонь услышали все расчёты. Рядом с бортом обескровленного «вольфа» уже разворачивались жёлтые спасательные плоты, экипаж покидал оседающую на корму U-405. Не экипаж, а то, что от него осталось. В свете прожектора стало понятно, что последнее бешеное сопротивление «Бори» оказывали всего полтора десятка измученных немцев, у которых силы осталось только на то, чтобы держаться за протянутые на резиновых бортах канаты да изредка выпускать сигнальные ракеты. Многие были ранены.

За считанные минуты подлодка вертикально ушла в холодные воды. Эсминец на тихом ходу направился в сторону выживших, чтобы подобрать их, когда гидроакустик засёк на радаре невесть откуда взявшуюся торпеду. «Бори» заложил резкий противоторпедный манёвр и на полной скорости протаранил спасательный плот, уходя подальше от зоны поражения. Никто из экипажа 405-й не выжил.

Конец победителя

С рассветом стало понятно, что и самому старичку-эсминцу осталось недолго. Обшивка корпуса в районе киля была сильно повреждена, борт корабля зиял отверстиями от снарядов. Работал только один двигатель, носовое машинное отделение почти полностью затопило, топливо один к одному смешалось с солёной водой. Электрогенераторы вышли из строя. Корабль оглох и ослеп: системы навигации не работали, радио молчало. Всё оставшееся топливо уходило насосам, работавшим на износ наперегонки со стремительно прибывающей водой. Чтобы удержать на плаву на самом деле превратившийся в жестянку эсминец, Хатчинс приказал облегчить судно. За борт полетело всё, что только можно было выбросить, но даже это не помогло — «Бори» медленно, по-стариковски, продолжал оседать.

Только ближе к полудню на «Карде» перехватили сигнал бедствия. Несколько «Эвенджеров» TBF снялись с авианосца на поиски погибающего эсминца. Они-то и привели «Гоффа» и «Барри» к обречённому собрату. По злой иронии судьбы никто из экипажа эсминца не погиб в бою, но из-за холода, ветра, крайнего истощения и затянувшейся спасательной операции три офицера и 24 матроса скончались от ран, так и не дождавшись помощи.

В 16:10 из-за высокого риска опрокидывания экипаж был вынужден покинуть «Бори» и эвакуировался, но дряхлый морской волчара, казалось, не собирался сдаваться. Даже оставшись один на один с океаном, без команды. Наступила ночь, а «Бори» по-прежнему оставался на плаву. На рассвете 2 ноября его попытались потопить торпедами «Барри» и «Гоффа», но снаряды сбились с курса в бурном море. «Барри» открыл артогонь, но это ни к чему не привело, кроме пожара на мостике. Лишь бомбардировка «Эвенджера» лейтенанта Конли сумела прекратить агонию.

Справка журнала «Война и отечество»

Эскадренный миноносец USS Borie принадлежал к типу Clemson. Он был заложен 30 апреля 1919 года на верфи «Уильям Крамп и сыновья» в Филадельфии, США. Эсминец был спущен на воду 4 октября 1919 года, а 24 марта 1920 года введён в строй. Своё название он получил в честь министра военно-морских сил США Адольфа Е. Бори.

Справка Войны и отечества

U-405 — средняя немецкая подводная лодка типа VIIC времён Второй мировой войны. Заказ на постройку субмарины был отдан 16 октября 1939 года. Лодка была заложена 8 июля 1940 года на верфи Данцигер Верфт в Данциге под строительным номером 106, спущена на воду 4 ию.ня 1941 года, вошла в строй 17 сентября 1941 года под командованием корветтен-капитана Рольфа-Генриха Хопманна. Лодка совершила 11 боевых походов. Потопила 2 судна суммарным водоизмещением 11841 брутто тонн.

Журнал: Война и Отечество №11, ноябрь 2020 года
Рубрика: Война на море
Автор: Аглая Собакина