Дети Третьего рейха Фильм 2-й

Крестная дочь Гитлера

Роземари Клауссен живет в доме престарелых под Нюрнбергом. В тот день, когда Роземари появилась на свет, Гитлер прилетел в Гамбург. Отец новорожденной встречал его в аэропорту. Гитлер поинтересовался, отчего тот выглядит таким счастливым, и он пояснил, что у него родилась дочь. Тогда Гитлер сам предложил стать ее крестным.

У такого решения фюрера был символический смысл. Роземари родилась в день, когда Германская республика была объявлена Третьим рейхом, 16 августа 1934 года. Отца Роземари вызвали в Берлин. Он был начальником полиции, отвечал за безопасность фюрера во время Олимпиады. Казалось, все идет прекрасно. Новая должность, дом в Берлине и благосклонность Гитлера. У семьи Клауссена было все, о чем можно мечтать. Казалось, живи и радуйся. Но не все так просто.

Отец Роземари помогал евреям покинуть Берлин. Фюреру, конечно, донесли. К Клауссену пришли и предложили выбор: или ты умрешь, или мы отправим твою семью в концентрационный лагерь. Он выбрал смерть, капсулу с ядом. Собственность у семьи изъяли, Роземари с матерью пришлось скитаться по родственникам. Она желала Гитлеру жестокой смерти, ждала освободителей. И в 1945 году они пришли. Но впереди ее ждал новый ужас.

На руинах Третьего рейха Роземари столкнулась с солдатами Красной Армии, которые долгие десятилетия потом приходили ей в кошмарах. Одиннадцатилетняя девочка не понимала, что люди, дошедшие до Берлина и уничтожившие ненавистного Гитлера, могут быть не столь дружелюбны, как она себе представляла после ужасов, выпавших на их долю. "Я вспоминаю этот страх, когда пришли русские, - говорит Роземари. - Я не знала, как пережить этот страх, эти чувства, всю эту боль, потому что то, что делали русские солдаты с немцами, было ужасно".

Забыть прошлые обиды у Роземари получилось не сразу. "Бог сказал мне: "Розмари, если ты не можешь никого простить, то и я не смогу простить тебя". И я сказала: "Хорошо, я прощу. Но я никогда не поеду в Россию"", - рассказывает Роземари. Однако она ездила, и не раз. Со своими проповедями. Розмари – глава христианской миссии, и, кстати, она учит русский.

Внук Альберта Шпеера

Моритц Шрамм – внук личного архитектора фюрера Альберта Шпеера. Его дед создал внешний облик Третьего рейха и своей монументальной архитектурой выразил в конце тридцатых годов то, что никто на тот момент не смел выразить словами: тягу Гитлера к мировому господству.

В 1942 году личный архитектор фюрера был назначен министром вооружений и военной промышленности Третьего рейха, и созидатель стал разрушителем. "В качестве министра вооружений он делал все, чтобы продлить войну, - говорит Моритц. - Он использовал труд военнопленных, которых угоняли из других стран и заставляли работать на износ. Отчасти поэтому я не живу в родной стране и у меня другая фамилия".

Моритц переехал из Германии в Данию 10 лет назад, женился на датчанке. Его годовалый сын не немец по происхождению. К малышу Моритц обращается исключительно по-датски. По-датски же пишет статьи для журналов и читает лекции в университете. Он словно бы истребляет из себя все немецкое, так же как и передавшуюся по наследству страсть к архитектуре. Ведь хорошо помнит, что с этого началась карьера деда, карьера, которая закончилась арестом, Нюрнбергским процессом и приговором.

Дед Моритца получил 20 лет заключения. "Мы жили в Западном Берлине, а дед на юго-западе Германии, - рассказывает Моритц. - Минимум раз или два в год, а порой и чаще вся семья ездила к нему в гости. Я был еще маленьким, но уже тогда замечал, что у него всегда было сломленное выражение лица". Один лишь раз десятилетний Моритц видел, как дед расплакался, рассказывая кому-то из старших родственников о том, как в ночь казни его и Бальдура фон Шираха вызвали из камер в спортзал, где только что повесили их товарищей, и заставили разобрать виселицы. Дед вспоминал, как издевательски выжидающе смотрела охрана на двух бывших любимчиков фюрера, ползающих по полу с тряпками в дрожащих руках, и как его товарищ прокусил себе губу, пытаясь не разрыдаться. Но оба не проронили ни слезинки. И еще дед рассказывал, что в ту страшную ночь он мысленно строил дома. Такая вот спасительная метафора. Стены, за которым можно укрыться.

Уже на Нюрнбергском процессе Шпеер объявил, что в 1945 году готовил покушение на Гитлера. За это практически все подсудимые на несколько дней объявили ему бойкот. Это была ложь. За 7 дней до самоубийства фюрера Шпеер даже приходил к нему в бункер проститься.

"Там, где, мне как внуку кажется, может таиться опасность рецидива, я предпочитаю делать шаг назад, - говорит Моритц. - Например, отказаться от повышения по карьерной лестнице, если мне кажется, что тем самым я поступлю против человеческих идеалов. Бывает, что я отказываюсь. Нет, вообще-то я слишком часто отказываюсь".

Сын Карла Отто Заура

Клаус Заур – сын Карла Отто Заура, заместителя Альберта Шпеера, человека, которому Гитлер, разочаровавшийся в Шпеере, перед смертью завещал пост министра вооружений. Карл Отто Заур был министром всего несколько дней, с 30 апреля по 3 мая 1945 года.  К этим дням на руинах отец Клауса шел всю жизнь. А сын воспринимает последнюю волю Гитлера как циничную издевку.

В 1948 году Заур был освобожден из-под ареста и вернулся к жене и пятерым детям в маленький деревянный домик на юге Германии. Сильнейший организатор, который фактически управлял всей военной промышленностью Третьего рейха, оказался не в состоянии наладить собственный маленький бизнес и вытащить семью из нищеты. По мнению Клауса, он не очень-то и старался. Вот для фюрера – другое дело. "Он был истеричным и крайне несправедливым человеком, - говорит Клаус. - А я плохо учился и был забитым ребенком. Родители говорили: "Ну что поделать? У нас пятеро детей. Четверо нормальных, а старший... В семье не без урода". Я как раз и был этим уродом".

По сей день Клаус не может забыть, как умолял отца взять его на работу в крохотное разоряющееся издательство. В какой-то момент Клаус не выдержал, уехал из дома, получил высшее образование, женился и отпустил волосы. Кстати, он до сих пор не стрижется коротко, ведь перед глазами гладко выбритый лоснящийся затылок отца, человека, от которого он так и сбежать-то толком не смог.

Когда отец вдруг попросил вернуться, Клаус за секунду бросил все, чего добился, и возвратился домой. "Отец болел, и я был вынужден вернуться домой, - говорит он. - На тот момент у меня уже были большие перспективы и прекрасные предложения о работе, а в Пуллахе у отца крохотное бюро, расположенное в мастерской сапожника, и треть от той зарплаты, которую я мог бы получать ежемесячно. Но я должен был вернуться. В общем, я стал работать у него в издательстве, и уже с третьего дня мы по какому-то поводу крепко сцепились и продолжали ссориться".

Отец любил поворчать, голосовал за ультраправую партию и одиноко просиживал вечерами в кресле на веранде. Он был вроде бы рядом, но далеко, в трех днях своей славы на посту министра и рядом с тем, чье имя, к ужасу детей, произнес перед смертью. До самой смерти Заур, по словам его сына, считал Гитлера самым гениальным лидером всех времен и народов.

После скромных похорон отца Клаус на правах старшего сына возглавил задыхающееся издательство и окунулся с головой в работу с таким же остервенением, как его отец, когда во времена Третьего рейха доказывал фюреру свою верность. И буквально через год издательство стало ведущим в своей области, а потом и вовсе вышло на мировой рынок. Так что Клаус – очень успешный бизнесмен, отец и муж. Единственное, кем ему уже никогда не стать, это любимым сыном.

Сын полковника

Бертольд фон Штауффенберг - старший сын полковника, совершившего в 1944 году самое громкое покушение на Адольфа Гитлера. Покушение закончилось провалом, отца расстреляли тут же. На память о нем у Бертольда сохранились его несколько фотографий – их всю жизнь бережно хранила мать.

"Когда война началась, мать была еще молодой женщиной, - рассказывает Бертольд фон Штауффенберг. - Ей пришлось в одиночку справляться со всем бытом, с детьми. Ей пришлось самостоятельно принимать решения. По-другому и не могло быть. После войны она даже и не думала, чтобы повторно выйти замуж. Об отце она говорила мало – он как будто всегда оставался вместе с нами, с ней, до конца. Моя мать умерла в 1996 году".

История его отца, национального героя, легла в основу не одного художественного фильма. Бертольд уверен, что не всякий может сыграть его отца. Матери бы не понравилось любое пятно на его светлом образе. "Участие в фильме Тома Круза довольно сомнительно, - говорит Бертольд, - потому что он последователь саентологов, а это тоталитарная секта. Но фильм снят, тут уж ничего не поделаешь, придется с этим мириться".

Сын генерала СС

Курт Майер – сын самого молодого генерала СС Курта Майера, воевавшего на Восточном фронте. В письмах генерала с фронта не было правды. Правду Курт узнал позже, став учителем истории. "Линге и Гюнше, адъютанты Гитлера, в своих показаниях после войны заявили, что, когда сдохла собака командира Майера, он лично расстрелял 30 мирных жителей", - рассказывает Курт Майер. Это была лишь крупица правды о его отце, самом молодом генерале Вермахта. 34 года.

В огромном арсенале наград высшего достоинства генерала СС Курта Майера был, к примеру, рыцарский крест с дубовыми листьями за взятие Харькова. Майер воевал в составе лейбштандарт СС, в самом элитном подразделении войск. В 1945 году он попал в плен к союзникам и дожидался смертной казни, к которой его приговорили в Канаде.

История умалчивает, по какой причине Майер-старший, ожидавший смертной казни, был помилован и в 1954 году отпущен в Германию к жене, четырем старшим дочерям и сыну Курту. Но как бы то ни было бывший генерал СС Майер устроился работать на пивоваренный завод и стал образцовым семьянином. Отец с Куртом был строг – учил сына честности, порядочности, сам не терпел обмана и несправедливости.

Дочь Генриха Гиммлера

Гудрун Гиммлер за восемьдесят. Она – дочь Генриха Гиммлера, рейхсфюрера СС и ближайшего соратника Гитлера, и ярый последователь отца.

Гудрун Гиммлер и по сей день в Германии зовут "нацистским выродком". Ей не привыкать – ее называли так с детства. Называли американские солдаты, ведущие допросы, называли директора школ, отказывающиеся принимать ребенка с такой фамилией на обучение, называли десятки работодателей, не желая принимать на работу. Она падала в голодные обмороки, и никто не протянул ей руки. В послевоенной Германии все вдруг разом забыли, что только недавно подчинялись ее отцу.

Лишь в 1951 году в Англии, куда дочь Генриха Гиммлера бежала от всеобщего послевоенного презрения, нашлись люди, которые приласкали ее, ярые сторонники отца. Те, кто совершал преступления против человечества, оказались вполне человечны по отношению к тощей, больной и униженной дочери когда-то всесильного рейхсфюрера СС.

До недавнего времени Гудрун Гиммлер практически в открытую помогала пожилым нацистским преступникам, избежавшим наказания. Несколько десятилетий дочь Гиммлера переправляла их за границу, предоставляла адвокатов для судов, собирала деньги сочувствующих на их содержание.

Журналист Андреа Репке с риском для жизни внедрилась в нацистскую организацию, которую возглавляла дочь Гиммлера, и разоблачила ее. Именно благодаря Андреа теперь мир может увидеть, как выглядит эта женщина, избегающая журналистов. Когда Андреа сделала ряд обличительных материалов, власти Германии запретили организацию Гудрун. Теперь Андреа – личный враг дочери Гиммлера. Журналистка скрывается по сей день.

Квандты

Этих людей называют и по сей день потомками нацистов, за глаза. В лицо кто посмеет? Эти люди недосягаемы. Они скрываются от камер, не дают интервью, живут очень закрытой и очень богатой жизнью. Состояние семьи оценивается в 20 миллиардов евро. Согласно семейному поверью, девочкам в этой семье никогда не дают имя Магда. Магда Геббельс – та самая, которая убила себя и своих шестерых детей в бункере. Не всех.

Сын Магды от первого брака Харальд Квандт всегда был желанным гостем в доме матери и отчима, всесильного министра пропаганды Третьего рейха Йозефа Геббельса. Именно Геббельс помог сохранить и приумножить состояние Гюнтеру Квандту, первому мужу Магды. После войны сын Магды Харальд унаследовал всe, а после смерти Харальда – его пять дочерей, внучек Магды Геббельс.

Вот ответ семьи Квандт на просьбу дать интервью для Первого канала: "К сожалению, по морально-этическим причинам, связанным со Второй мировой войной, семья Квандт не может принять участия в вашем фильме. Личный секретарь семьи Квандт".

Дочь шефа гестапо в Белграде

История жизни Беате Ниман началась очень красиво, подозрительно красиво для времен нацизма. "Я родилась в доме, владелицей которого была еврейка, - говорит Беате. - Мать рассказывала, что, когда она была беременна мной на восьмом месяце, в мае 1942 года, она помогла фрау Леон бежать через швейцарскую границу". Всю свою жизнь Беате гордилась тем, что ее мать, милая домохозяйка и жена шефа гестапо в Белграде Бруно Затлера, осмелилась спасти госпожу Гертруду Леон.

И все же в семейной истории было одно темное пятно, которое не давало Беате покоя. После войны в 1948 году ее отца похитили и тайно перевезли в советскую зону оккупации. К тому времени послевоенная столица Германии была разделена на зоны влияния, и узнать, за что, почему и куда перевезли отца, долгие годы не представлялось возможным. "Я действительно хотела понять, почему мой невиновный отец просидел 25 лет в тюрьмах ГДР и умер в тюрьме при невыясненных обстоятельствах, и почему нам, его семье, так и не удалось добиться его освобождения", - говорит Беате. Отец умер в тюрьме, а дочь чувствовала себя настолько виноватой, что 10 лет проработала в этой тюрьме волонтером, ухаживая за приговоренными к пожизненному заключению.

Несколько лет назад Беате выяснила, что история, которую рассказывала ей мама, в действительности выглядела совсем по-другому. "Фрау Леон шантажировали, чтобы она продала дом родителям, - говорит Беате. - Отец передал ей через коммуну расписку о том, что если она подпишет договор на продажу дома, то в течение года не будет подвергнута депортации. И вот она подписывает договор, и уже через 14 дней ее вызывают в гестапо, откуда она больше не выходит. Ее перевозят в Терезиенштадт, а через некоторое время убивают в Освенциме. Сегодня я знаю, что моя мать все об этом знала".

С того дня, как открылась страшная правда, дух погибшей женщины словно ожил в стенах проклятого дома. Беате просыпалась по ночам от кошмаров. Так начался ее личный ад, вырваться из которого был только один способ – узнать, кем на самом деле был ее отец. И Беате узнала. "55 лет я жила с верой в то, что мой отец был хорошим человеком, что он несправедливо находился в тюрьмах ГДР, что он ни в чем не виноват, что он был исключением, что он делал только добро, - говорит она. - А нашла я организатора массовых убийств".

На совести ее отца полмиллиона невинных жизней. На такой цифре недавно сошлись историки, назвав отца Беате кровожадной тенью Генриха Гиммлера. А ведь большая часть документов о Бруно Затлере засекречена. "Узнать правду о родителях было для меня страшным ударом, шоком. Но меня это не сломало, - говорит Беате. - Моя жизнь не разрушена. Наоборот, узнав все, я стала сильной и свободной".

Продолжение истории о судьбах детей известных нацистских преступников.