Финалист шоу Mars One: никто никуда не полетит

Когда Джозеф впервые подписался на Mars One — раскрученную в СМИ миссию по колонизации Красной планеты с билетами в один конец, организуемую некоммерческой голландской организацией, — он особо ни о чем не думал. Бывший научный сотрудник NASA говорит, что никогда не принимал предложение всерьез, просто поучаствовал ради любопытства, в надежде привлечь внимание общественности к космической науке.

Однако так вышло, что Джозеф — на самом деле доктор Джозеф Роше, доцент в образовательной школе Тринити-колледжа в Дублине, со степенью доктора наук в физике и астрофизике — оказался в сотне кандидатов, которые будут бороться за путевку на Марс. Именно тогда он решил поделиться с Medium.com своими мыслями о проблемах, которые стоят за Mars One.

Ему было трудно нарушить молчание, но его подстегнуло отсутствие критических новостей. Многие основные вопросы касательно проекта остаются без ответа. Многие СМИ продолжают сообщать, что Mars One получил заявки от 200 000 человек, которые были бы счастливы умереть на другой планете — а на самом деле заявок было 2761.

Пока Роше наблюдал за процессом изнутри, его опасения росли. Главное из них: некоторые ведущие претенденты на миссию купили свое место, и их понукают «вложиться» в Mars One — что показалось весьма странно для проекта, которому необходимы миллиарды долларов.

«Когда вы присоединяетесь к Mars One Community, что происходит автоматически, если вы заявляетесь в качестве кандидата, они начинают начислять вам баллы, — объясняет Роше. — Вы получаете очки в каждом раунде отборочного процесса (просто очки, ничего общего с рейтингом), после чего единственным способом получить больше очков остается купить товары у Mars One или пожертвовать им денег».

«Члены сообщества» могут обналичивать очки, покупая футболки, толстовки и плакаты, их также можно брать в качестве подарков и за пожертвования: группа запрашивает у своих сторонников больше инвестиций. Другие хотят помочь сообществу, раздувая интерес в медиа. В феврале финалисты получили список «советов и хитростей» на тему работы с прессой, среди которых было и такое: «Если вам предлагают оплату за интервью, не стесняйтесь, соглашайтесь. Мы только просим, чтобы вы пожертвовали 75% своего дохода для Mars One».

В результате, говорит Роше, самые перспективные люди — десять самых важных претендентов — это, по сути, люди, которые генерировали больше денег для Mars One. Пресс-секретарь по электронной почте подтвердил, что эти позиции «базируются на очках поддержки, которые может получить сообщество», и это «количество очков не влияет на процесс отбора».

Роше также рассказал, что скрытный процесс отбора имеет безнадежные и опасные недостатки.

«Я не видел никого из Mars One в лицо, — говорит Роше. — Изначально они сказали, что проведут региональные интервью. Мы поехали, нас интервьюируют, испытают в течение нескольких дней — будто отбирают астронавтов в обычной манере».

«Но затем они заставили нас подписать соглашение о неразглашении, если бы мы захотели давать интервью, и все внезапно изменилось от крупного регионального интервьюирования в течение нескольких дней до 10-минутного разговора в Skype».

Процесс отбора Mars One на сегодняшний день требует, чтобы кандидаты заполняли анкету, загружали видео на сайте проекта и проходили медосмотр с местным врачом. Роше говорит, что у него была короткая беседа в Skype с главным врачом Mars One, Норбертом Крафтом, во время которого его спрашивали про литературу о Марсе и собственно про миссию. Никакой строгой психологической или психометрической оценки не проводилось. Кандидатам предоставили месяц, чтобы заучить материал перед интервью.

Испытательные методы Mars One серьезно отстают от жестких требований NASA к астронавтам — не говоря уж о том, что любой, кто может быть командиром миссии, должен хорошо знать теоретическую сторону дела. Командиры NASA обязаны налетать по 1000 часов на реактивных самолетах, просто чтобы иметь право готовить кандидатов к космическим полетам.

Участникам сказали, что им не разрешено записывать интервью или делать какие-либо заметки. Сегодня же, как говорит Роше, он ни разу еще не виделся с человеком, который был бы связан с Mars One напрямую, и не знает, оценивал ли кто-нибудь способность кандидатов отправиться в миссию в один конец.

«Это значит, что вся информация, которая у них на меня есть, это хреновое видео, анкета с односложными ответами и 10-минутное интервью в Skype, — говорит Роше. — Этого просто недостаточно, чтобы принять решение».

Многие другие проблемы — в том числе и небольшой пул претендентов — по-прежнему игнорируются средствами массовой информации.

Но некоторые трещины проявляются. Выяснилось, например, что телевизионная компания Endemol — которой Mars One могла принести до 6 миллиардов выручки — уже не участвует и компании разошлись. А в прошлом месяце нобелевский лауреат и физик-теоретик Джерард т’Хоофт — которого ранее представляли как «советника» проекта — назвал реалистичные сроки миссии на Марс в 100 лет с этого момента, а не 10.

Организация не отвечает на неоднократные просьбы прокомментировать все это.

Факты говорят о том, что у Mars One практически нет денег. У Mars One нет никаких контрактов с частными аэрокосмическими поставщиками, которые строят технологии для будущих миссий в глубокий космос. У Mars One нет телевизионного партнера. Mars One не имеет никаких серьезных партнерских отношений с крупными брендами, которые могут выступать спонсорами. У Mars One нет никаких планов на учебный центр, где будут готовить кандидатов. Кандидатов Mars One проверял один человек в ходе 10-минутного интервью в Skype.

«Кошмар заключается в том, что люди продолжают поддерживать его и давать ему деньги и внимание, но все это неизбежно накроется медным тазом, — говорит Роше. — В результате люди потеряют веру в NASA, возможно, даже в ученых, и это полная противоположность того, к чему я стремлюсь. Если я каким-либо образом могу быть связан с нанесением громадного ущерба науке, это ужасно».