Взрыв Boeing 707 над Андаманским морем

В ноябре 1987 года над Индийским океаном взорвался пассажирский авиалайнер, летевший из Абу-Даби в Бангкок. Когда об этом стало известно, никто и предположить не мог, что это — отголоски Корейской войны, которая закончилась более 30 лет назад!

Военный конфликт между двумя половинками Корейского государства длился с июня 1950 по июль 1953 года. Активные боевые действия сменялись длительными периодами затишья. Затем, наконец, пришло время дипломатических переговоров. Появились два новых государства — Корейская Народно-Демократическая Республика на севере и Республика Корея на юге. Однако это вовсе не означало, что на Корейском полуострове воцарились мир и согласие. И поздней осенью 1987 года всему миру напомнило об этом трагическое событие в небе над Андаманским морем, унёсшее жизни 115 человек.

Подозрительные японцы

Принадлежавший южнокорейской компании Korean Air самолёт Boeing 707-3B5C 29 ноября 1987 года совершал обычный рейс. Он летел из Багдада в Сеул, с промежуточными посадками в Абу-Даби и Бангкоке. К моменту перелёта из Абу-Даби в Бангкок на борту находились 104 пассажира и 11 членов экипажа. В основном — южнокорейские рабочие, возвращавшиеся домой после работы на стройках Ближнего Востока. Была и пара высокопоставленных пассажиров — генеральный консул Южной Кореи в Багдаде с женой.

Самолёт, ведомый опытным пилотом, спокойно летел над водной гладью Индийского океана. Над Андаманским морем экипаж передал в диспетчерский центр отчёт о благополучном прохождении контрольной точки. Но следующего сеанса связи, который должен был состояться через 20 минут, не произошло.

Как только стало ясно, что самолёт пропал, на ноги были подняты все срочные службы.

Но поиски по горячим следам не дали результата. Лишь 13 декабря недалеко от побережья Мьянмы была обнаружена куча мусора, которая при ближайшем рассмотрении оказалась обломками потерпевшего крушение авиалайнера. Никто из пассажиров и членов экипажа не спасся.

Принявшись расследовать причины катастрофы, власти Южной Кореи сразу же приняли как одну из возможных версий теракт. Спецслужбы принялись тщательно проверять личности всех пассажиров, которые покинули борт на последней, промежуточной посадке в Абу-Даби. Их внимание сразу привлекла странная пара японских туристов — Синъити и Маюми Хатия. Они довольно необычно заполнили транзитные документы, не так, как это обычно делают японцы. Запрос в посольство Японии моментально подтвердил, что никаких отца и дочери по фамилии Хатия не существует, а пассажиры летели по фальшивым документам.

Двое подозреваемых тем временем находились в Бахрейне, откуда они собирались улететь в Рим через Амман. По запросу Южной Кореи в аэропорту их задержали сотрудники местной полиции. Но сделать это без шума им не удалось. Сначала девушка напала на полицейского и пыталась отобрать у него оружие. Когда это не удалось, лже-Хатия сказали, что сдаются. Мужчина попросил разрешения закурить. Спокойно достал из кармана пачку сигарет, одну взял себе, вторую дал «дочери». А спустя несколько секунд уже бился в конвульсиях на полу, раскусив спрятанную в фильтре капсулу с ядом. Жизнь девушки была спасена благодаря быстроте реакции женщины-полицейского, которая молниеносно выбила отравленную сигарету у неё изо рта. Тем не менее небольшую дозу яда задержанная все же получила, так что была отвезена в больницу.

Бомба в ручной клади

Хотя у властей Южной Кореи не было сомнений в том, что им в руки попали именно те люди, которые устроили взрыв на борту самолёта, следствие поначалу не могло продвинуться вперёд. Находившаяся в больнице девушка заявляла, что она не понимает, чего от неё хотят, она бедная сирота из Китая. На вопросы, задаваемые на корейском, она не реагировала и начисто отрицала свою причастность к теракту.

Так прошло восемь дней. Во время очередного допроса «Маюми Хатия» внезапно разрыдалась и на чистом корейском языке сказала следователю: «Простите меня! Мне очень жаль, я вам все расскажу». Как выяснилось, её звали Ким Хён Хи. С 16 лет она проходила подготовку в качестве агента спецслужб КНДР. К своим 25 годам девушка знала несколько языков, умела обращаться с оружием и взрывчаткой, а при необходимости была способна убить человека голыми руками. Кроме того, в секретном армейском подразделении она прошла специальную психологическую подготовку. Её напарника звали Ким Сын Иль. Он был опытным агентом, проведшим на службе практически всю жизнь.

Как рассказала Ким, для подготовки теракта они через Москву добрались до Будапешта, где их встретили европейские резиденты северокорейской разведки и переправили в Вену, снабдив фальшивыми документами. Там они приобрели авиабилеты на сложносоставной маршрут Вена-Белград-Багдад-Абу-Даби-Бахрейн. Отрезок от Багдада до Абу-Даби предполагалось преодолеть на самолёте, выбранном целью теракта.

«Высокопоставленный офицер велел нам перед Олимпиадой в Сеуле сбить южнокорейский лайнер, — вспоминала Ким. — Он сказал, что это создаст хаос и неразбериху в Южной Корее. Миссия нанесёт серьёзный удар во имя революции». С 17 сентября по 2 октября 1988 года Сеул и правда должен был принимать XXIV летние Олимпийские игры. Теракт должен был изрядно подмочить репутацию будущей олимпийской столицы.

Бомба была вручена террористам в Вене. Она состояла из бутылки от алкоголя, заполненной жидким взрывчатым веществом, и часового механизма, замаскированного под радиоприёмник. Таймер был запущен заранее. Спокойно долетев до Багдада и пересев на южнокорейский рейс, агенты поместили «адскую машину» на верхнюю полку для ручной клади. Спустя три часа, когда они сошли с самолёта в Абу-Даби, никто не заметил, что «японцы» забыли свою сумку в салоне. Спустя несколько часов прогремел взрыв, унёсший 115 жизней.

Взаимные претензии

Ким Хён Хи искренне раскаивалась в совершенном преступлении. Она уверяла, что, живя в Северной Корее, представляла окружающий мир исключительно по рассказам пропагандистов. И искренне верила в то, что теракт, направленный против «врагов революции», принесёт исключительно пользу. Посмотрев на другие страны, особенно на Южную Корею, ненависть к которой культивируется в КНДР, она осознала, насколько искажённая картина существовала в её мозгу.

По итогам расследования Национальное агентство разведки Южной Кореи провело пресс-конференцию, одним из участников которой стала Ким Хён Хи. Девушка чистосердечно призналась во всём, попросила прощения у семей погибших пассажиров и заявила: «Я должна быть наказана и убита сто раз за мой грех». Южнокорейский суд действительно вынес ей смертный приговор. Однако президент государства Ро Дэ У помиловал её. Он сказал: «Лидеры Северной Кореи — вот кто должен был предстать перед судом. Это дитя — такая же жертва режима, как и погибшие пассажиры»

Главным виновником трагедии над Индийским океаном южнокорейские власти объявили Ким Чен Ира. На тот момент он ещё не был главой Северной Кореи, так как был жив его отец Ким Ир Сен. Однако, занимая скромную должность депутата Верховного Народного Собрания КНДР, сын «великого вождя» фактически контролировал вопросы внутренней политики страны и руководил спецслужбами. До сих пор в Южной Корее настаивают на том, что приказ о взрыве самолёта он отдал лично.

15 января 1988 года правительство Южной Кореи предъявило претензии КНДР, требуя, чтобы были принесены официальные извинения, все непосредственно причастные к организации теракта понесли наказание, а также гарантий, что подобное не случится впредь. Власти Северной Кореи признавать свою вину отказались. Вместо этого они заявили, что взрыв самолёта — это эпизод внутриполитической борьбы накануне выборов президента Республики Корея.

Ким Хён Хи была объявлена её бывшими наставниками сотрудницей южнокорейских спецслужб. Из опасений, что девушку могут убить или выкрасть, чтобы впоследствии подвергнуть репрессиям, в Южной Корее к ней приставили постоянного телохранителя. В 1997 году Ким вышла за него замуж. Однако место её жительства не разглашается до сих пор. Известно лишь, что у неё двое детей, и она по-прежнему сильно раскаивается в совершенном теракте.

Журнал: Загадки истории №1/2, январь 2018 года
Рубрика: Катастрофы
Автор: Виктор Банев