Масоны-мартинисты: Как появился мартинизм?

Во Франции второй половины XVIII века в умах людей, ещё недавно считавших себя обычными католиками или протестантами, творилось нечто невообразимое. Новые религиозно-мистические и атеистические движения буквально роились в воздухе, и «подхватить» одно из них было не сложнее, чем весеннюю простуду…

Французский дворянин Луи Клод де Сен-Мартен (1743-1803) был одним из тех, кто искал «заразной новизны». И это неудивительно, если учесть, что служил он адвокатом в захолустном городе Туре, где умирал от скучнейшей провинциальной жизни. Будучи человеком ищущим, с неудовлетворенными духовными запросами, он желал изменить что-то в своей судьбе, придать ей новый толчок, некий творческий импульс. И для этого Сен-Мартен вступил в армию и получил звание офицера.

Рыцарь Сен-Мартен

На службе в гарнизоне города Бордо Сен-Мартен встретил разных людей. В частности, он познакомился с неким месье Гренвилем, который, в свою очередь, свёл его с теургом и теософом Мартинесом де Паскуалли. Именно последний в октябре 1768 года посвящает Сен-Мартена в орден рыцарей-масонов избранных коэнов вселенной. У маркиза от одного названия ордена захватило дух, и ему казалось, что он обрёл то, что желал: высокопоставленные товарищи, тайны, окутанные загадочным флёром, сопричастность к ритуалам, восходящим к средневековому рыцарству, доступ к документам, раскрывающим загадки магии, алхимии и каббалы.

Более шести лет Сен-Мартен активно участвовал в делах ордена и в оккультном движении. Он стал членом нескольких масонских лож, но всё-таки не находил полного ответа на свои духовные запросы. Пока однажды, в 1771 году, не состоялась ещё одна судьбоносная встреча. В Страсбурге к Сен-Мартену подошёл человек, назвавшийся членом ордена неизвестных философов — эзотерической организации, происходящей от… византийского ордена братьев Востока, якобы учреждённого в 1090 году в Константинополе императором Алексеем Комнином.

Новым знакомым оказался Рудольф Зальцман, издатель и комментатор любимого масонами немецкого философа и мистика Якоба Бёме. Зальцман провёл очередное посвящение, введя Сен-Мартена в орден неизвестных философов, и даровал ему право посвящать тех, кого тот сочтёт достойными.

Судя по всему, эта встреча нашла, наконец, отклик в душе француза. Бывший адвокат, жаждавший славы и почитания своей ненаглядной особы, разобравшись к тому времени в масонских обычаях и порядках, наверняка понял, что в XI столетии никакого ордена братьев Востока не существовало и в помине, но… ведь сам-то он не догадался его придумать, а Зальцману это в голову пришло. Заметим здесь, что масонство XVIII-XIX веков по стилю набора в свои ряды новых рекрутов очень напоминало деятельность современных сетевых структур, распространяющих услуги и товары, якобы «недоступные» для обычной продажи.

Решив набрать «личную когорту» своих адептов, Сен-Мартен совершает длительные поездки по странам Западной Европы и пишет многочисленные опусы, преисполненные «божественных откровений». Питательным источником для них служили сочинения предшественников. В высшем обществе, где большинство предпочитало надуваться от собственной значимости и придавать себе вид знатоков «тайных» знаний, книжки Сен-Мартена читали охотно, ну а он по итогам всей своей деятельности получал очень даже неплохой доход. Так, с лёгкой руки француза, порожденное им новое учение — мартинизм — проникло в придворный мир Западной Европы, а затем и в Россию.

Как мартинизм попал в Россию

Где-то в Европе Сен-Мартен заводит знакомство с русским князем Алексеем Куракиным и, конечно, зачисляет его в «орденоносцы» братьев Востока. Куракин, в свою очередь, вербует в «посвящённые» ряд своих знакомых, в том числе князя Александра Голицына и Николая Новикова, и вот уже мартиынистская «сеть» проникла в Россию.

Кстати, личность Николая Ивановича Новикова (1744-1818) заслуживает отдельного внимания. Скажем лишь, что был он писателем и журналистом. Издавал сатирические журналы «Трутень», «Живописец», «Кошелёк», на страницах которых он пытался вести полемику с журналом «Всякая всячина», который курировала сама императрица Екатерина II.

Виднейшими русскими мартинистами были также сенатор Иван Лопухин (духовный наставник поэта Василия Жуковского, также ставшего масоном), князь Николай Трубецкой, граф Пётр Татищев, Иван Тургенев. Включив себя в лоно франкмасонства, русские мартинисты при этом называли себя верующими христианами, но последователями «невидимой внутренней церкви Христовой», как говорил Лопухин. В Москве даже имелся храм, построенный на средства московских эзотериков. На стенах храма были начертаны символические изображения и надписи на древнем арамейском языке, а причт по традиции до самой революции состоял из членов ложи.

Закончилась эта «благодать» в 1792 году, когда сообщество российских масонов вообще, и мартинистов в частности, согласно повелению императрицы Екатерины II было фактически разгромлено. Большинство «братьев» при этом отделалось лёгким испугом или ссылкой в собственные поместья, а вот Новикова арестовали и заключили в Шлиссельбургскую крепость.

Только сменивший на троне свою мать император Павел указом в 1796 году освободил Новикова. Но даже при Александре I, разрешившем существование тайных обществ, русские мартинисты постановили не регистрироваться и не заявлять о своём существовании публично, боясь новых процессов в будущем. И так они продолжали свою деятельность вплоть до конца XIX столетия.

Новые «учителя»

Начало XX века Россия встретила поражением в Русско-японской войне, разгулом терроризма, распространением социалистического мировоззрения. Смутное время и неясные перспективы привели к тому, что в обществе вновь возник запрос на «познание непознаваемого». Как грибы после дождя появились разного рода гадалки и медиумы, а спиритические сеансы стали обыденным явлением. В цене были «знатоки» теософии, мистики и… мартинисты. Тяга к ним не обошла стороной даже царскую семью.

В 1901 году из Франции в Россию прибыл мартинист Жерар Энкосс, более известный как доктор Папюс, автор множества книг, в которых он вёл борьбу с материализмом и атеизмом. Папюс пребывал в глубоком убеждении, что духовное и научное наследие погибших некогда великих мировых цивилизаций — страны My и Атлантиды сохранилось до наших дней и умышленно скрывается от непосвящённых. Но то, что стало известно из этого наследия лично ему, он обязан передать «избранным».

Папюс бывал в России трижды: в 1901, 1905 и 1906 годах. Целью приезда были лекции по магии и оккультизму и укрепление ордена мартинистов. Также он консультировал царскую семью как врач и оккультный советник. Впервые его представил императорской чете в 1901 году великий князь Николай Николаевич (он и его супруга уже были адептами мартинизма).

По этому случаю бывший французский посол Морис Палеолог вспоминал: «В 1901 году приехал в Петербург реформатор современного герметизма, маг Папюс, настоящее имя которого Жерар Энкосс, где был окружён поклонниками… Император и императрица удостоили его своим доверием».

В следующий приезд император Николай II пригласил Папюса в Царское Село, чтобы получить от него совет по проблемам внутренней политики (!), вызванным русской революцией 1905 года. Морис Палеолог рассказывает, как в октябре 1905 года Папюс в присутствии государя, государыни и адъютанта Мандрыки вызвал тень императора Александра III, который сказал Николаю II: «Ты должен во что бы то ни стало подавить начинающуюся революцию. Революция потом возникнет снова и будет тем ужаснее, чем страшнее станут меры, предпринимаемые теперь, но это не имеет значения. Мужайся, сын мой! Не прекращай борьбы».

После 1906 года Папюс больше не бывал в России, но поддерживал переписку с императорской четой до своей смерти в 1916 году. Все вышеизложенные факты, к сожалению, свидетельствуют о том, что российский государь испытывал страх перед будущим, не знал, что ему следует предпринять и на кого можно положиться.

Возраставшее влияние французских мартинистов на императорскую чету вызвало резкую критику со стороны многих придворных, членов думской оппозиции и высшего духовенства. Были пущены в ход все средства, чтобы удалить мартинистов от двора. Но было уже поздно — «зараза» оказалась посеяна, и её всходы привели к полному разложению российского общества, начиная с самого верха — «хозяина земли Русской», Николая II.

Русские мартинисты «трудились», не опасаясь преследований, вплоть до самой Октябрьской революции. С 1909 года в Санкт-Петербурге существовало официальное издание русских мартинистов — журнал «Изида», где в том числе осуществлялся перевод книг Папюса.

Журнал: Загадки истории №17, май 2019 года
Рубрика: Религии мира
Автор: Михаил Ефимов