Секретное оружие Дональда Трампа

Если баллистической ракетой выстрелить из пушки, она все равно останется ракетой

В преддверии серьезных геополитических потрясений ведущие страны мира стремятся обзавестись прорывными системами вооружений, которые должны им обеспечить военно-техническое превосходство на полях и морях будущих сражений. Ведущие страны мира стремятся создать свое «вундерваффе». В этой гонке Россия, США и отчасти Китай, что называется, «впереди планеты всей». Однако информация, поступившая из США о создании в буквальном смысле этого слова феноменального оружия – орудия, способного стрелять на расстояние более тысячи морских миль или 1850 километров, озадачила ведущих военных экспертов.

Его название в переводе на русский язык – стратегическое дальнобойное орудие. В источниках используется аббревиатура по первым буквам полного названия на английском языке – SLRC. Можно было бы предположить – это фейк, однако информация поступила из разных и весьма авторитетных источников, что дает основание отнестись к ней достаточно серьезно. Подтверждением ее достоверности могут также служить и данные, что такое орудие разрабатывается, появившиеся в Интернете еще около года назад. То есть просто отмахнуться, признав сообщения о создании некоего суперорудия фейком, нельзя. Тем более что из высказываний американских официальных лиц известно – эту новую разработку предполагается устанавливать и на корабли ВМС США, в частности на вновь возрождаемые линкоры.

Данных маловато

Итак, прежде всего необходимо систематизировать все данные, которые имеются об этом оружии в открытых СМИ. А информации о ней, кроме дальности стрельбы, совсем немного, что вполне понятно, – новое оружие должно быть засекречено. Известно, что расчет этой пушки должен составлять всего пять человек – очень немного для такого орудия. Вес также очень небольшой, видимо, около нескольких десятков тонн, то есть в пределах веса ОБТ «Абрамс» и основной американской САУ М109А7 «Паладин». Предназначение орудия весьма обширно. Если суммировать имеющуюся информацию, оно должно включать нанесение ударов по наземным объектам в интересах огневого обеспечения действий сухопутных войск и морской пехоты, путем поражения и разрушения особо важных объектов в оперативной и стратегической глубине обороны противника, подавления системы ПВО и ПРО на ТВД, а также обеспечения прорыва глубокоэшелонированной обороны противника. В последнем случае речь, видимо, идет о подавлении войск противника в тактической зоне обороны, что предполагает значительный расход боеприпасов. Размещение орудия планируется на стандартном тяжелом тягаче, а также на линкорах типа «Монтана», которые предварительно предстоит построить. О боеприпасах к этому орудию известно только лишь, что они должны иметь собственный двигатель для разгона снаряда до требуемой скорости после вылета из ствола.

Информации совсем немного, но опираясь на нее, можно выработать представление о возможном облике этого оружия, оценить вероятность его создания и принятия на вооружение, характер военно-технических угроз им формируемых.

Дальность – это вес

Облик любого артиллерийского орудия определяется в решающей мере его выстрелом – снарядом и метательным зарядом. Для орудия с дальностью стрельбы почти две тысячи километров снаряд должен иметь большой вес, что диктуется двумя главными факторами. Первый из них – чем выше вес снаряда при одной и той же дульной скорости, тем больше дальность стрельбы. Второй – в неизбежном большем рассеивании при стрельбе на такие расстояния. Даже при идеальных условиях выпуска снаряда из ствола с точки зрения минимизации рассеивания его полет на расстояние почти две тысячи километров с выходом в стратосферу неизбежно приведет к значительному рассеиванию. В этой связи надо иметь большую разрушительную силу снаряда, чтобы даже одним или небольшим числом попаданий обеспечить решение огневой задачи. Однако очевидно, что этого мало. Необходимо разместить на снаряде средства, снижающие рассеивание до максимально допустимого уровня, а по-хорошему и систему самонаведения на конечном участке. Причем последняя должна быть способна самостоятельно навести снаряд на цель без каких-либо подсветок – в оперативной и стратегической глубине обороны осуществить подобное будет очень проблематично. Однако заявленные параметры установки никак не позволят использовать с нее снаряды очень большого веса. Поэтому можно принять компромиссное решение о вероятном весе снаряда в той его части, которая достигнет цели, соответствующей весу БЧ КР большой дальности, – от 250 до 400 килограммов. Снарядами меньшего веса на такое расстояние стрельба просто бессмысленна – масштаб наносимых им разрушений будет значительно меньше стоимости выстрела.

“На подходе к цели американская БРСД SLRC должна снижать скорость до высокой сверхзвуковой и тогда она становится обычной целью для российских ЗРК”

Надо заметить, что такой вес почти на порядок больше веса снаряда основной 155-мм САУ армии США «Паладин». И при этом вес самой SLRC заявлен практически равным этой САУ. Уже одно это говорит о том, что такая пушка в принципе не может быть классическим артиллерийским орудием, поскольку для придания снаряду весом 250–400 килограммов скорости в несколько сотен метров в секунду она должна иметь мощные откатные устройства и большую массу – порядка нескольких десятков тонн. Но такая скорость обеспечивает полет снаряда только в пределах 20–30 километров, не более. Большие начальные скорости полета снаряда потребуют создания артиллерийской системы весом несколько сотен тонн.

Другим основанием, позволяющим сделать заключение, что SLRC не артиллерийское орудие в его нынешнем понимании, можно считать аксиому – пороховые заряды, сколь бы совершенными они ни были, не могут разогнать снаряд до скорости свыше 2–2,5 километра в секунду вне зависимости от длины ствола орудия. При таких начальных скоростях снаряд дальше 200–250 километров не полетит. Для того чтобы он смог преодолеть 1850 километров, он должен разогнаться до скорости порядка пять-шесть километров в секунду, то есть до скорости полета типовой ракеты среднего радиуса действия. А это означает, что снаряд имеет реактивный двигатель, который в его разгоне до требуемой скорости должен играть главную роль. Сразу надо отмести предположение о том, что SLRC может быть электромагнитной пушкой. Для этого в ее состав надо включить целую атомную электростанцию – разгон снаряда весом 250–400 килограммов в таком орудии до скорости пять-шесть километров в секунду потребует чудовищного расхода электроэнергии.

Таким образом, что мы имеем – снаряд выстреливается из орудия со сравнительно небольшой скоростью, а затем реактивный двигатель на активном участке разгоняет его для полета на полную дальность. То есть получается обычная ракета средней дальности, стартующая с трубчатой пусковой под действием порохового вышибного заряда. К тому же исходя из условий выстрела и необходимости иметь сложные системы на снаряде (самонаведения и минимизации рассеивания), ствол должен быть гладким, без нарезов, что окончательно приравнивает SLRC к обычной ПУ ракет средней дальности.

Новый «Першинг»

Иными словами, под видом SLRC США разрабатывают ПУ для БРСД подобной «Першинг-2», но, естественно, с намного меньшими массогабаритными показателями как ПУ, так и самой ракеты. При этом это оружие предполагается использовать и с наземной установки, и с корабельной. Последнее дает основание предположить, что в интересах унификации новое издание «Першинга-2» должна иметь возможность запускаться с ПУ Мк-41, в которой ячейки имеют калибр 533 миллиметра. Соответственно возникает предположение, что калибр SLRC должен быть таким же. Но тогда надо признать, что SLRC – это обычная одноствольная ПУ для БРСД. Такое предположение объясняет и небольшой расчет этого орудия, и его сравнительно небольшой вес, в который помимо самой установки должны войти аппаратура управления и подготовки БРСД к пуску.

Одна из опытных пушек проекта HARP. Фото: US Army

Однако как быть с указанием на оперативное предназначение этого оружия? В частности, дающее возможность поражения объектов в тактической зоне обороны в интересах ее подавления для обеспечения действий сухопутных войск, а также подавления системы ПВО и ПРО посредством их перенасыщения большим потоком целей. Это предопределяет низкую стоимость выстрела, поскольку предполагаются значительные объемы расхода боеприпасов. На мой взгляд, это дает основание предположить – БРСД этого орудия должна иметь кассетные боевые части, блоками которых могут быть снаряды весом 10–50 килограммов, которые, не имя прицеливающих устройств, накрывают определенную площадь, достигая достаточно высокого уровня поражения цели. Стрельба БРСД с такими БЧ по площадным целям обороняющихся войск противника, как и по объектам ПВО-ПРО, может оказаться вполне экономически оправданной. Естественно, что в БРСД для SLRC могут использоваться и моноблочные – фугасные, проникающие и иные боевые части, в том числе и ядерные. Вероятно, именно такое оружие имел в виду Дональд Трамп, когда говорил о создании в США уникальных гиперзвуковых ракет, какими не располагает Россия и тем более Китай. Ну что же, в этом можно согласиться с американским президентом: чтобы достигнуть дальности две тысячи километров, боеголовка БРСД должна лететь с гиперзвуковой скоростью. Но в этом нет ничего принципиально нового. Вопрос в другом – будет ли эта боеголовка маневрировать на траектории и иметь ГСН, позволяющую ее использовать не только по стационарным объектам, координаты которых хорошо известны, но и по мобильным, в частности по морским, местоположение которых определяется с весьма большими погрешностями. Россия такое оружие имеет, и в этом состоит прорыв нашего ОПК, а вот США пока – нет.

В таком понимании SLRC становится не только важной компонентой огневой мощи американских ВС для ведения боевых действий на континентальных ТВД, но и основой контрсилового ядерного потенциала у наших границ, предназначенного для нанесения по нашим СЯС «обезглавливающего» (по

пунктам управления ядерными силами России) и «обезоруживающего» (по собственно ПУ РВСН, подводным лодкам с БРПЛ и аэродромам стратегической авиации). Причем, что очень важно – именно мобильной компонентой, которая к тому же может решать задачи и в период ведения боевых действий обычным оружием с дистанций вне досягаемости существующих средств поражения сухопутных войск противника.

Возрождение линкоров

На этом фоне стали весьма интересными заявления американских официальных лиц, что SLRC может быть установлена на линкорах типа «Монтана». Корабли этого типа в США предполагалось построить в ответ на появление японских линкоров «Ямато» и «Мусаси». Водоизмещение американских гигантов должно было соответствовать японским «чудовищам» – более 70 тысяч тонн. В отличие от «японцев», имевших по девять 457-мм орудий главного калибра, американцы решили остаться в калибре 406 миллиметров, но увеличить число стволов до 12. При этом бортовой залп «Монтаны» достигал бы 14 300 килограммов и тем самым несколько превосходил «Ямато» – 13 700 килограммов. Четыре корабля этого типа в США были заложены в период с 1940 по 1941 год. Однако война внесла коррективы – на первый план вышли авианосцы и строительство таких линкоров, каждый из которых по трудозатратам превосходил два тяжелых авианосца, стало неактуальным – в 1942 году заказы на все четыре линкора типа «Монтана» были аннулированы.

И вот в начале XXI века история повторяется. Как и в 20-е годы века прошлого, встает на повестку дня вопрос о строительстве линкоров – естественно, на иной основе, чем ранее. В открытой печати американское военное сообщество обсуждает вопрос о целесообразности постройки крупных кораблей, обладающих беспрецедентно мощным ударным вооружением и столь же сильной системой обороны, основу которой должны составить перспективные ЗРС большой дальности для решения задач ПВО и ПРО, а также высокоэффективных средств самообороны, включающих, помимо традиционных многоканальных ЗРК, системы оружия на новых физических принципах, в частности на основе лазеров и излучателей миллиметрового диапазона. Возможно размещение на этих кораблях электромагнитных орудий. Энергетическая установка ядерная. Конструктивная защита также должна быть достаточно мощной, включающей в качестве важнейшего компонента бронирование корпуса корабля с использованием многослойной брони, подобной той, которая используется в танкостроении. Главным оружием такого суперкорабля должны стать 200–300 ПУ для ударных ракет различного назначения. При этом авторы публикуемых материалов сопоставляют свои предложения с российскими кораблями проекта 1144, проходящими модернизацию, в результате которой их ударное вооружение должно увеличиться, по иностранным оценкам, до 80 единиц. По мнению американских специалистов, будущие корабли должны позволить ВМС США войти в «запретные зоны», создаваемые Россией и Китаем у своих берегов.

Не могу не отметить, что целесообразность создания и постройки такого корабля была обоснована на страницах «ВПК» еще в январе 2019 года и примерно с такими же количественными показателями.

Очевидно, что БРСД SLRC могут стать одной из важнейших ударных компонент этого линкора будущего. Используя их, линкоры новой эпохи смогут наносить удары практически на всю глубину большинства КТВД, радикально снижая возможные потери палубной авиации в войне с высокотехнологичным противником. Имея 120–180 таких ракет (из общего боекомплекта в 200–300), линкор XXI века сможет подавить на достаточно длительное время системы ПВО и ПРО армейского корпуса или армии на всю глубину их оперативного построения, одновременно основательно ослабив группировки артиллерии и авиации. При этом уничтожить или даже вывести из строя такой корабль существующими обычными системами ударного оружия будет чрезвычайно сложно просто в силу того, что для этого потребуется большое количество поражающих попаданий – существенно большее, чем для вывода из строя авианосца.

Суперкорабль не всесилен

И если целесообразность применения линкора с БРСД SLRC против стационарных наземных объектов достаточно очевидна, то эффективность его действий против мобильных наземных и морских целей под большим вопросом. Для обеспечения точного попадания в такую цель ГСН БРСД должна иметь большую дальность действия, которая позволяет перекрыть зоной обследования область неопределенности в знании места цели к моменту подхода ракеты к ней на дистанцию захвата ГСН. А зона неопределенности большая, она складывается из ошибок места определения цели источником целеуказания и уходом цели из точки обнаружения за время подготовки и полета ракеты. На дальность 1500–1800 километров БРСД SLRC будет лететь около 6–8 минут, еще не менее 5–10 минут необходимо на ее подготовку к пуску. Итого 11–18 минут. За это время корабль, следующий скоростью 18–24 узла, пройдет расстояние 5,5–13 километров. Если сюда добавить ошибки целеуказания, получится большая область, которая потребует полосы обследования ГСН не менее 30–40 километров. При этом высокая скорость полета боеголовки по баллистической траектории потребует еще и времени на маневр с допустимой перегрузкой для выхода точно на цель, что делает необходимым иметь дальность действия ГСН минимум 100–120 километров. При полете с гиперзвуковой скоростью боеголовка идет в ионной линзе, которая не позволяет использовать обычные РГСН. В России эту проблему решили. В США, насколько мне известно, пока нет. Это означает, что на подходе к цели БРСД SLRC должна снижать скорость до высокой сверхзвуковой. Но тогда она становится обычной целью для российских ЗРК. Конечно, можно найти паллиативное решение этой проблемы. Например, обеспечить возможность корректировки полета БРСД на траектории. Тогда непрерывно наблюдая за целью самолетами РЛД или иными средствами разведки, способными с высокой точностью определять местоположение цели и передавать данные на корабль, можно вывести ракету на цель с точностью, достаточной для попадания с приемлемой вероятностью. Но во-первых – это сама по себе достаточно сложная техническая задача, а во-вторых – как обеспечить боевую устойчивость самолета РЛД на удалении 400–450 километров от ордера противника, который будет стараться его уничтожить любой ценой. К тому же уже сегодня российские ВС имеют ЗУР к сухопутным и морским ЗРК с дальностью стрельбы 400 километров, которые не допустят ближе самолеты РЛД противника. А в совокупности с применением средств РЭБ это позволит даже имеющимся оружием сорвать выдачу целеуказания для применения БРСД SLRC по кораблям нашего флота. Таким образом, надо признать, что против морского противника американская суперпушка вряд ли окажется эффективной.

В заключение можно констатировать, что ничего принципиально нового в американском стратегическом дальнобойном орудии нет. Это одноствольная ПУ для БРСД, в которой может быть лишь существенно повышена скорость выброса ракеты пороховым зарядом, что позволило снизить массу самой БРСД. Интересным можно считать малогабаритную БРСД, которая, судя по информации, должна стать многоцелевой и использоваться как в ходе боевых действий с применением обычных вооружений, так и в ядерной фазе войны. Конечно, новой и перспективной можно считать идею возрождения крупных ракетных кораблей, имеющих мощную конструктивную защиту и сильно развитые средства обороны, прежде всего ПВО и ПРО, позволяющие им действовать в условиях сильного огневого воздействия противника без существенного снижения боеспособности – своеобразные линкоры XXI века, пользуясь терминологией прошлого.

Константин Сивков,
заместитель президента РАРАН по информационной политике, доктор военных наук

Источник