Пчелы гибнут, и люди могут остаться без лекарств. Чем еще это грозит?

Голод, микроэлектроника и космонавтика

— Почему исчезновение пчел стало большой проблемой? К ней начали привлекать внимание знаменитости, в прошлом году, например, Анджелина Джоли снялась с роем пчел для National Geographic.

— Потому что пчелы находятся в основании большинства экосистем. Без пчел, прежде всего, мы столкнемся с проблемой нехватки продуктов питания, потому что очень многие растения опыляют именно пчелы: яблоки, груши, гречиха, сотни видов других растений. Есть те, которыми мы питаемся, а есть и технические сорта, которые используют для получения, скажем, одежды — например, хлопок. К тому же от пчелиного опыления зависят жизнь и разнообразие флоры и фауны на планете.

Биолог Дмитрий Богуславский

— Какие еще отрасли могут пострадать, если не будет пчел?

— Пчелы вырабатывают больше десяти продуктов, которые использует человек. Все мы знаем мед, пергу, маточное молочко, прополис, воск. Вот воск используется более чем в 150 отраслях промышленности, начиная от микроэлектроники и заканчивая космонавтикой. Его заменить пока ничем не удалось. Там довольно уникальное сочетание предельных углеводородов, сложных эфиров, карбоновых кислот с особыми свойствами — и, например, многие контакты в электротехнике покрывают как раз именно пчелиным воском. 

Есть много биологически активных «пчелиных» продуктов, которые используются в медицине, — и маточное молочко, и прополис, и перга.

Только в нашей стране пчеловодов около миллиона — это прибыльное занятие для людей. И для науки пчелы — это очень важный объект, потому что многое, что мы знаем о человеке, было изначально получено на них.

Цианистый калий в питьевой воде

— Из-за чего они гибнут?

— Пока нет четкого понимания, из-за чего именно это происходит. Есть много «кандидатов» на то, чтобы быть причиной.  

Прежде всего — клещ варроа, который распространился по всей планете. Он паразитирует на пчелах и питается их жировым телом. Жировое тело пчел — примерно как у нас печень. Сейчас это катастрофа, потому что многие препараты стали неэффективны, клещи очень быстро к ним приспосабливаются.

Есть микроспоридия — она тоже паразитирует на пчелах и вызывает гибель семей. Появились новые инсектициды, так называемые неоникотиноиды. Представляете, у нас в питьевой воде присутствовал бы цианистый калий, пусть и не в высоких концентрациях — но маленькой дозы достаточно, чтобы человек умер. Так же и здесь. Неоникотиноидами сейчас загрязнено практически все, они продаются почти в любом сельскохозяйственном магазине.

— Как вообще исчезают пчелы, есть какой-то механизм?

— Это так называемый коллапс пчелиных семей, когда пчелы теряют ориентацию и не возвращаются обратно в улей. Обычно летом в семье около 50 тысяч насекомых, и каждый день вы замечаете, что взрослых особей все меньше и меньше.

В какой-то момент пчелы уже неспособны приносить достаточно нектара, пыльцы, обогревать свое потомство, ухаживать за маткой — и исчезают.

Кстати, есть гипотеза, что сильное влияние на пчел оказывает сотовая связь.

Она вызывает ухудшение или полную неспособность пчел ориентироваться в пространстве.

— А можем ли мы искусственно делать то, что делают пчелы? Насколько это проблематично и возможно ли в больших масштабах?

— Да, сейчас в некоторых районах Китая из-за исчезновения пчел искусственно опыляют цветы. Но результат такого опыления намного менее эффективен пчелоопыления, да и это очень трудоемко.

Искусственный мед уже давно производят. Он неплох лишь как подсластитель, его биологическая эффективность очень низкая. Еще есть искусственные заменители пыльцы, но это просто смесь аминокислот и микроэлементов. Такие заменители не нашли широкого применения в отличие от их естественного аналога.

Так же обстоит дело и с искусственными восками. Они не обладают пока всеми свойствами воска естественного происхождения. Прополис, пчелиный яд, маточное молочко пока не имеют искусственных аналогов.

Неправильный мед

— Не так давно в России говорили о массовой гибели пчел, в 2019 году ущерб от этой проблемы оценили в 1 триллион рублей. С чем вы ее связываете?

— Гибель была как раз от инсектицидов, которые используются против цветочной блошки при выращивании рапса. Рапса сейчас очень много, и он довольно-таки сильный медонос. К сожалению, при его возделывании не соблюдают норму обработки химикатами. Поэтому пчелы массово гибли по всей России, потери были довольно-таки существенными.

— Как сейчас обстановка?

— Посевы рапса, скорее всего, сократятся — его же выращивали в основном для синтеза биотоплива из рапсового масла, которое закупали на Западе, нам-то оно особо не нужно.

Приняли законы по поводу инсектицидных обработок. Непонятно, будут ли они соблюдаться, но они хотя бы есть.

Теперь сельхозпроизводители должны предупреждать пасечников, но они все делают очень хитро. Например, пишут в газетах: «Мы будем обрабатывать с апреля по октябрь». Хотя обязаны точно указывать дату, время, место обработки.

— Пчелы опыляют обработанные химикатами растения, как это сказывается на меде и потом на человеке?

— Прежде всего, огромное влияние на человека оказывает мед, содержащий не неоникотиноиды (понимаете, что от них пчелы просто умирают и меда вы от них не получите никакого), а именно гербициды — они не только сорняки способны уничтожать, они уничтожают и подавляют нашу кишечную микрофлору.

От нашей микрофлоры много всего зависит: иммунная система, наша способность к обучению, наша память, наши эмоции, наше психическое и физическое здоровье.

Для примера — серотонин. Он практически весь синтезируется в кишечной микрофлоре. Соответственно, если мы уничтожаем микрофлору гербицидами, какое у нас будет настроение? Так же и иммунная система. У нас каждый день появляется по нескольку раковых клеток, но иммунная система их находит, уничтожает. Как только она ослабевает, все это идет по нарастающей и в конце концов приводит к гибели организма.

— А мы как-то можем распознать, что купили такой неправильный мед?

— Сейчас проводят анализы на пестициды, но это все, конечно, редкое явление, скажу вам прямо.

У нас на рынке очень много поддельного меда. По подсчетам, на некоторых ярмарках его до 95%.

Такой мед — пустышка, обманка. Получается, что, с одной стороны, мы тратим большие деньги и покупаем фальсифицированный продукт, но с другой — там, скорее всего, не будет никаких пестицидов и никаких лекарств, используемых для лечения пчелосемей.

Если же мы покупаем настоящий мед, то там возможны следы и лекарств, которыми обрабатывают пчелосемьи (и они отнюдь не полезны для человека), и следы пестицидов.

У нас рынок, к сожалению, такой… как в 90-х. Потому что он никак не регулируется, никто за ним не следит. У нас есть контролирующие организации, но все это легко обходится. И те, кто хочет купить настоящий мед, покупают у знакомых пчеловодов, других вариантов нет.

Инсектицид во льдах Антарктиды

— Пчелы — это же не только медоносные, сюда входят и осы, и шмели…

— Да, пчелиные — это надсемейство, в нем уже известно более 30 тысяч видов, и в основном это одиночные пчелы. Общественных — менее трех процентов. А медоносная пчела, о которой мы все знаем, с точки зрения биологии — это такой инвазивный вид, то есть он везде проникал вместе с человеком.

Например, изначально в Сибири никогда не было медоносных пчел. На Дальнем Востоке наша медоносная пчела появилась после отмены крепостного права, когда крестьяне хлынули из южных губерний и привезли ее туда. Медоносных пчел в Америке вообще никогда не было, их привезли колонизаторы.

— Медоносных пчел люди берегут. Что сейчас происходит с дикими?

— Медоносные пчелы их сильно вытеснили, их доля в опылении очень низка. И это большая проблема, потому что там, где появляется много медоносных пчел, не остается корма для других представителей надсемейства.

К тому же, когда используются инсектициды, наших медоносных пчел обычно изолируют — на время или увозят, или закрывают в улье. Закрыть, спрятать одиночных пчел невозможно, и они погибают с другими насекомыми.

Эта проблема впервые появилась еще во времена использования ДДТ — был такой очень сильный инсектицид, его сейчас находят даже во льдах Антарктиды.

Он распространялся по всей планете и вызвал массовую гибель прежде всего диких насекомых, в том числе пчел.

Впервые этим озаботились немецкие ученые. Начиная с 80-х годов, они ежегодно смотрят биоразнообразие пчелиных — и сокращение просто катастрофическое. В десятки раз уменьшается как видовое разнообразие, так и количественное именно диких пчел.

— Ну вот, теперь я буду испытывать моральные муки, если придавлю шмеля…

— Все зависит от того, когда вы его придавите. Если сейчас — это будет очень плохо, потому что как раз в это время самки вылетели из мест, где они проводили зиму, и основывают гнезда, из которых потом будут выходить рабочие шмели, самцы, другие самки. Как раз по весне они особо нуждаются в охране. Летом, когда появятся рабочие особи, смерть одной не настолько критична, как смерть самки-основательницы. 

«Постыдные» факты о пчелах

— Что необычного о пчелах открыли ученые в последние годы?

— Мы с пчелами идем рука об руку, начиная с первых шагов на планете. Есть такая гипотеза, которая все больше и больше подтверждается, что развитие мозга было связано именно с потреблением меда. Мед состоит из глюкозы и фруктозы, а мозг наш потребляет чистую глюкозу.

И если первые люди на нашей планете были ограничены в пище, то, скорее всего, они употребляли именно мед, чтобы жить и развиваться. И те объемы мозга, которые сейчас у нас есть, не могли бы быть такими, не будь у нас хорошего источника глюкозы.

У пчел очень много интересного, похожего на человеческое общество. Из последнего вам расскажу… Исследователи выяснили, что, если пчела заболевает каким-то вирусом, она дистанцируется от других членов семьи. Переводя на их размер тела, получаются те же полтора метра, что и у человека.

Все знают пчел как очень трудолюбивых насекомых, что они якобы все время работают. Но это не так. Большую часть жизни они все-таки отдыхают.

— Как это?

— Сподвигнуть их к работе очень сложно. Этот механизм называется танцем пчел. Как раз сейчас современная наука пересмотрела свои взгляды на эти танцы. Изначально считалось, что это первый язык животных, который был открыт. А потом, когда стали изучать уже современными приборами, методами, оказалось, что все это не так.

Главная функция танца — заставить пчел-фуражиров вылетать из улья и работать, это некий такой кнут. Пчелы — они ленивые, на самом деле.

Еще один «постыдный» и противоречащий общему мнению о пчелах факт — это воровство. Оно бывает тихое, когда одна семья потихонечку обворовывает другую. Конечно, вред от этого есть, но он не такой выраженный. Семья теряет свои запасы меда, но при этом она еще способна выживать. 

А второй случай — когда одна семья нападает на другую, причем это приводит к полному разорению поверженной семьи, там погибает матка. Но более того, эта семья начинает сама переносить свой мед в гнездо семьи-агрессора и включается в ее работы.

С нападом бороться вообще невозможно. Если он начался, надо слабые семьи ставить на прицеп и увозить, потому что пчелы-воровки их просто уничтожат, другого варианта нет.

— Им это зачем? От жадности?

— Нет, это такая стратегия выживания. Во-первых, борьба с перенаселением, потому что ресурсы ограничены. В одной местности не может существовать много пчелиных семей — они просто все умрут, когда закончится корм. Поэтому, во-первых, должны выживать сильнейшие, во-вторых, семей должно быть немного.

Как получить 100 килограммов меда с пасеки

— Почему вы стали изучать пчел?

— Это случайно вышло.

— Вас пчела укусила?

— Нет (смеется). Я с детства очень люблю книги, и у нас недалеко от дачи был очень хороший книжный магазин. Долгими летними днями, когда заняться было особо нечем, я читал. Случайно мне попалась книга для начинающих пчеловодов Ивана Андреевича Шабаршова — ветерана Великой Отечественной войны, знаменитого пчеловода и популяризатора науки о пчелах. Она меня сильно увлекла, и на следующий год я купил свою первую пчелиную семью, которая зимой погибла, естественно. Мне было 12 лет.

Потом еще покупали, мне отец очень сильно помогал: вместе мы и делали ульи, и пчел перевозили, и вместе страдали от их ужаливания…

— Как сильно приходилось страдать?

— Сильно приходилось! Иногда это сотни ужаливаний — но это когда я был еще неопытный. Неправильно подбирал костюм, неправильно себя вел. Чем пчеловод опытней, тем он быстрей все успевает сделать, но при этом не так сильно тревожит пчел. Они не терпят резких движений, все движения должны быть плавные.

У вас должен быть определенный план осмотра пчелосемей, вы должны понимать и знать, для чего вы вмешиваетесь.

Это как хирургическая операция. Если вы будете три часа стоять и ковыряться, пациент умрет.

А если вы сделаете все быстро, на следующий день он выйдет из больницы и прыгать будет.

Так же и здесь, это хирургическое вмешательство, которое требует минимум времени, максимум эффективности, и количество таких вмешательств должно быть сведено к минимуму. У меня за год получается всего лишь пять-шесть работ — чтобы проконтролировать пчел и чтобы они не только для себя жили, но и мне кое-что давали.

— Почему так мало?

— В США есть очень известный апиолог Томас Сили, он один из создателей «естественного» пчеловодства. Это абсолютная противоположность тому пчеловодству, которое уже более ста лет по всему миру распространено. Если мы обычно используем большие ульи, чтобы получать больше меда, чтобы были крупные семьи, там, наоборот, используются небольшие ульи, чтобы пчелы собирали меньше меда, чаще роились, быстрее размножались.

Считается, что пчелы — это дикие животные, каждый контакт с человеком для них — сильнейший стресс и проблемы. Поэтому «естественные» пчеловоды практически с пчелами не работают и только предоставляют им жилище.

Я, конечно, не могу себя отнести к «естественным» пчеловодам, но с течением времени я резко сократил время работы. Если я раньше почти все лето сидел на пасеке, каждый день что-то делал, заглядывал в улей, переставлял рамки зачем-то, сейчас практически не вмешиваюсь в их жизнь. И количество меда увеличилось в разы! Если я сначала получал не больше 20 килограммов, то сейчас и 100 — это не сюрприз. Удивительно, но невмешательство приносит хорошие плоды.

Как пчелы помогли онкологии

— Что вас в пчелах больше всего удивляет?

— Каждая новая статья о пчелах в хорошем научном журнале удивляет. Одна из наук, которые появились благодаря пчелам, — эпигенетика. Она изучает изменение экспрессии генов в течение жизни организмов. И эпигенетика — это основа современного изучения не только каких-то фундаментальных процессов, но и болезней. Онкология, например, во многом зависит от эпигенетических факторов. 

Если вы возьмете раковую клетку и обычную, то с точки зрения набора генов там все одинаково, отличие только в эпигенетике: одинаковые гены по-разному работают, экспрессируются.

Но началось опять же все с пчел. Одинаковые яйца у пчел и у маток, но из одного появляется рабочая пчела, у которой практически полная атрофия яйцекладущих органов, а из другого — матка, у которой нет никаких приспособлений для сбора и переработки пыльцы, нектара, она только откладывает яйца. Одинаковые и гены, но разная экспрессия.

И вот исследователи заинтересовались, почему так происходит. Появилась огромная область научных исследований, и эпигенетика сейчас везде.

Как никогда актуальна знаменитая фраза лауреата Нобелевской премии Карла фон Фриша, исследователя пчел, одного из создателей этологии — науки о поведении животных: «Жизнь пчел подобна волшебному колодцу. Чем больше из него черпаешь, тем обильнее он наполняется». Число исследователей, лабораторий, институтов, изучающих пчел, увеличивается — и пчелы все больше нас удивляют.

— И что мы можем сделать, чтобы остановить их исчезновение?

— Когда у нас будут строго соблюдаться законы, когда не будет взяточничества, тогда все будет отлично, потому что все, начиная от фальсификации меда и заканчивая инсектицидами, — это или неисполнение законов, или взятки. 

Дума работает довольно-таки неплохо, у нас есть и областные законы о пчелах, есть и некие рекомендации Минсельхоза и прочее. И суды все это принимают и обычно становятся на сторону пчеловодов. Но это все равно будет борьба с ветряными мельницами, пока у нас не решатся эти две проблемы.