Чем на самом деле занимались королевские мушкетёры Франции?

Самый известный из мушкетёров — д’Артаньян, — являясь не только литературным, но и вполне реальным историческим персонажем, запомнился также по месту своего рождения как уроженец Гаскони. Эта провинция была главным поставщиком кадров для роты королевских мушкетёров, что объяснялось не только традициями землячества, но и конкретными политическими причинами.

Гвардия Беарнца

История мушкетёрского спецназа уходит корнями в 1600 год, когда Франция только выплывала из кровавого омута так называемых гугенотских войн между католиками и протестантами. Мир измученной стране принёс Генрих IV из сменившей династию Валуа династии Бурбонов. До восшествия на французский престол он был монархом северной Наварры, являвшейся независимым государством, но включавшей также и Беарн — одну из французских провинций, в которой Генрих родился. По этой причине французы-католики звали его Беарнец. Сам Генрих начинал борьбу за власть в качестве лидера гугенотов, преобладавших в южных провинциях. По этой причине основу его войска составляли, разумеется, беарнцы и уроженцы намного более обширной соседней провинции Гасконь.

Из тех и других в 1600 году он и сформировал конную роту своей личной охраны.

Чтобы стать «королём всех французов», Генрих IV принял католичество. Но, например, для парижан он оставался чужаком и, конечно, нуждался в надёжной охране, которая формировалась именно из земляков, которые частично приняли католичество, частично оставались гугенотами, но, во всяком случае, их благополучие было неразрывно связано с династией Бурбонов. Французских гугенотов, кстати, тоже не обидели, предоставив юго-западным провинциям широкое самоуправление, а крепость Ла-Рошель стала чем-то вроде столицы автономного государства.

В 1610 году короля Генриха IV убили. Его вступившему на престол сыну Людовику XIII было всего девять лет, так что реальная власть оказалась сосредоточена в руках королевы-регентши Марии Медичи и её фаворита Кончино Кончини, маршала д’Анкра. Самовластье итальянца французскую знать не устраивало, поэтому был организован заговор, решающую роль в котором сыграл Николя де Витри, капитан королевской конной гвардии. 24 апреля 1617 года он со своими подчинёнными подстерёг Кончини во дворе Лувра и застрелил его. Людовик XIII начал править самостоятельно, передоверив повседневную государственную деятельность кардиналу Ришельё, своему первому министру.

Служить за 300 ливров

В 1622 году король решил реорганизовать свою личную гвардию. Входящие в неё подразделения именовались так называемым Королевским домом и были перевооружены с упором на огнестрельное оружие. Мечи окончательно уступили место шпагам, исчезли шлемы и кирасы. Элитная рота конной гвардии стала считаться пехотной и получила мушкеты, вес которых к тому времени благодаря проведённым модернизациям уменьшился с 8-10 до 5-6 килограммов.

Обычные армейские пехотинцы также на 60-70% были вооружены мушкетами, а остальные — пиками, причём жалованье пикинёров было примерно в два раза большим. Однако для несущих службу в основном при дворе гвардейских подразделений пики были неактуальны. Такое оружие предназначалось для противостояния атакам крупных масс конницы. А что делать таким конным массам в Париже? Поэтому на вооружение гвардейцы получили мушкеты и шпаги. И ещё самая приближенная к королю рота (наследница подчинённых Витри) обрела характерную униформу — короткие лазоревые плащи, с нашитыми спереди, сзади и на боковых лопастях белыми крестами с золотыми королевскими лилиями на концах и алыми трилистниками на перекрестьях.

Плащ и мушкет выдавались за казённый счёт, но лошадь и прочее вооружение мушкетёр должен был покупать сам. Годовое жалование составляло 300 ливров, что уступало годовому доходу ломового извозчика. Добавим сюда расходы на слугу, который обязательно должен был иметься у благородного господина. А все бойцы королевской мушкетерской роты были именно дворянами. В общем, не имея собственных доходов, свести концы с концами было непросто. Зато даже рядовой королевский мушкетёр при переводе в другую гвардейскую часть становился офицером. Но это означало удаление от двора и менее престижную службу. В общем, в мушкетёры действительно рвались, чтобы сделать карьеру.

Правда, такая ситуация была не характерна для 1628 года, когда, если верить Александру Дюма, юный гасконец д’Артаньян прибыл в Париж делать своё будущее. У мушкетёров тогда ещё не было грозной боевой репутации, а завершенная в том же году осада Ла-Рошели стала их первой военной кампанией. Тогда же дебютировала на ратном поприще и рота гвардейцев кардинала — король разрешил Ришельё сформировать её в 1626 году.

Определённый парадокс заключался в том, что при осаде твердыни гугенотов Ла-Рошели отличились именно мушкетёры, которые вели свою родословную от гвардейцев Генриха IV и среди которых гугенотов тоже было немало. Правда, король и кардинал затеяли этот поход не по религиозным соображениям, а для ликвидации последних ростков сепаратизма. Когда Ла-Рошель пала, на свободу вероисповедания гугенотов никто не покушался.

По-настоящему же мушкетёры прославились в 1629 году, когда лихой атакой взяли укрепления на перевале Сюз, защищаемое испанскими и савойскими войсками. После этого в структуре Королевского дома рота получила самостоятельность, замыкаясь прямо на короле, который с 1634 года носил звание её капитана. Непосредственным же командиром подразделения с того же года считался капитан-лейтенант Жан Арман де Тревиль, отличившийся на перевале Сюз. К нему для зачисления в мушкетёры обращаться в 1628 году д’Артаньян не мог, но, судя по всему, обратился позднее.

Прототипы героев романа Три мушкетёра Дюма

Де Тревиль действительно поддерживал в роте земляческие гасконские традиции. Прототип Атоса приходился ему троюродным племянником, прототип Портоса — племянником, прототип Арамиса — кузеном. д’Артаньян в родстве с де Тревилем не состоял, но тоже был гасконцем, причём из всех четверых мушкетёров самым старшим по возрасту. В реальности в Париж он прибыл в 1630 году, а служить вместе с Атосом, Портосом и Арамисом теоретически мог только в 1643 году.

Арман де Сийег д’Атос д’Отвиль не имел ни обширных владений, ни графского титула, а его мать была всего лишь купеческой дочкой. Погиб он в 1643 году близ Парижского рынка Пре-о-Клер, судя по всему, на дуэли. Предполагать, что он стал жертвой гвардейцев кардинала, было бы большой натяжкой, поскольку с таким же успехом он мог столкнуться и с другими гвардейцами Королевского дома, например, с Сирано де Бержераком, который в роту мушкетёров так и не прорвался, поскольку был не гасконцем, а парижанином. Впрочем, писатель, поэт и герой знаменитой пьесы Эдмона Ростана известен, пожалуй, не меньше д’Артаньяна…

Что касается Портоса, то на самом деле его звали Исаак де Порто, а окончание «с» Дюма придумал, так сказать, для рифмы. Его дед бы священником. В роте мушкетёров Исаак появился в 1643 году вместе со своим братом Жаном, о котором практически ничего не известно. В 1658 году он женился, в семье родились двое сыновей. Скончался в 1712 году в редком для того времени 95-летнем возрасте.

Об Анри д’Арамице известны его годы жизни (1620-1674), дата выхода в отставку (1648), имя супруги (де Беарн-Бонасс) и количество произведённых на свет отпрысков (трое).
Что касается, внешности и характера трёх мушкетёров, то их Дюма срисовывал со своих знакомых.

д’Артаньян - настоящий граф

Его полное имя — Шарль Ожье де Бац де Кастельмор д’Артаньян. Отец прикупил дворянство вместе с громко именуемым замком каменным двухэтажным домом в местечке Кастельмор. Однако благодаря матери, происходившей из обедневшей ветви графов де Монтескье, юноша действительно имел возможность щеголять своим происхождением.

Но прежде чем в 1643 году попасть в мушкетёры, он 14 лет служил в других гвардейских частях. Карьеру же начал делать в 1646 году благодаря кардиналу Мазарини, который роту мушкетёров расформировал, подозревая её в нелояльности. Король Людовик XIV был тогда слишком мал, а правившие от его имени вдовствующая королева Анна Австрийская и кардинал не пользовались расположением даже собственной гвардии. Тем не менее д’Артаньяна Мазарини приметил и приблизил, доверяя ему разного рода секретные миссии. О том, что они собой представляли, в 1700 году поведал миру писатель Гасьен де Куртиль, выпустивший от имени реального д’Артаньяна книгу его мемуаров. Поскольку Куртиль мог лично знать своего героя, кое-что из поведанных в лжемемуарах фактах имеет под собой реальную основу. И уже на основе книги Куртиля Дюма написал «Трёх мушкетёров».

В 1657 году Мазарини, ранее распустивший мушкетёров под предлогом экономии, воссоздал легендарное подразделение, решив, разумеется, держать его под контролем и назначив капитан-лейтенантом собственного племянника — герцога Неверского. Но поскольку герцог на службе не горел, д’Артаньяна приставили к нему заместителем (вторым лейтенантом).

Людовик XIV в начале своего самостоятельного правления оказался в зависимости от генерального контролёра финансов Николя Фуке. На организованном им приёме королю не понравился лозунг, выставленный хозяином на своём гербе: «Куда только я не взберусь?». Монарх резонно считал, что на вершине, где находится король, кому-нибудь ещё делать нечего. И д’Артаньяну поручили арестовать генерального контролёра. Поскольку Фуке при желании мог развязать против центральной власти настоящую войну, арест производился именно в стиле военной операции 5 сентября 1661 года.

д’Артаньян взял с собой отряд из 40 мушкетёров и поджидал Фуке на выходе из здания нантской ратуши с заседания Королевского совета. Но народу было слишком много и пришлось выждать, когда генеральный контролёр сядет в карету. Его экипаж перехватили на главной площади перед собором, после чего арестованного Фуке отконвоировали в Венсенский замок. Во французской истории XVII века этот арест стоит в одном ряду с ликвидацией маршала д’Анкра.

д’Артаньяна назначили капитан-лейтенантом первой роты мушкетёров, численность которой к тому времени увеличилась со 100 до 300 человек. Кроме того, ему разрешили именоваться графом (раньше такое право у него оспаривалось), так что именно он, а не Атос был носителем высокого титула. Некоторое время он занимал должность губернатора Лилля, а в 1672 году, участвуя в войне с Голландией, получил звание «полевого маршала», примерно равное званию генерал-майора.

Погиб д’Артаньян, как и положено храброму воину, 25 июня 1673 года при осаде Маастрихта. Представлявший союзную Франции Англию герцог Монмут предпринял импровизированную атаку на одно из укреплений. Когда неудача стала очевидной, мушкетёры попытались спасти ситуацию, и их командир получил пулю в голову. Король охарактеризовал его как человека, которому «в высшей степени доверял и который годился для любой службы». Двое его сыновей продолжали служить Бурбонам, но без прежнего блеска и примерно в седьмом поколении династия зачахла.

Что касается двух рот королевских мушкетёров, то они продолжали блистать на полях сражений до 1745 года. Именно в этом году в битве при Фонтенуа они в последний раз снискали громкую славу, когда удар конной гвардии привёл к поражению англо-голландского войска.

Это было уже царствование Людовика XV — короля, который предпочитал светские удовольствия бранным подвигам. Именно тяга к удовольствиям опустошила казну, для покрытия дефицита которой новый монарх Людовик XVI решил ввести режим экономии. В качестве одной из первых мер решили отказаться от мушкетёров. Монархия после этого прожила недолго. Когда 10 августа 1792 года восставшие парижане шли на штурм королевского дворца Тюильри, монарха защищали лишь полторы-две сотни французских дворян и 950 швейцарских гвардейцев, честно свои головы и сложивших.

Разные кони

В 1660 году, когда тяжелобольной кардинал Мазарини передавал бразды правления повзрослевшему Людовику XIV, он передал ему и своих гвардейцев, которые таким образом составили вторую роту королевских мушкетёров, получив также и их форму. Внешне подразделения отличались только мастью коней: у первой роты — белые, у второй — чёрные. Соответственно, и мушкетёры теперь делились на «белых» и «чёрных». Но, поскольку верхом они передвигались редко, отличие было малозначительным.