Комната призраков

“Одним ненастным осенним днем 1858 г., рассказывал один инженер, – выехав рано утром из одного небольшого местечка в Галиции, я после утомительного путешествия прибыл к вечеру в городок Освенцим. Служил я в это время инженером во Львове.

Тот, кто путешествовал в этих краях 30 лет тому назад, будет согласен со мною, что в то время подобный переезд был тяжел во многих отношениях и сопряжен с большими неудобствами, а потому понятно, что я приехал в упомянутое местечко очень уставшим, тем более что целый день не ел горячей пищи.

Хозяин гостиницы, в которой я остановился, г-н Лове, имел славу лучшего трактирщика во всем городе и, кроме этого, содержал в вокзале буфет, с достоинствами которого я имел возможность познакомиться в ходе своих частых странствий по этим краям. Поужинав в общей столовой и напившись по-польскому обыкновению чаю, я попросил себе комнату для ночлега. Молодой слуга отвел меня на первый этаж древнего монастыря, перестроенного, благодаря меркантильному духу нашего времени, в гостиницу.

Пройдя обширную залу, возможно, служившую когда-то трапезной для монахов, а в настоящий момент играющую роль танцзала для освенцимской золотой молодежи, мы вышли в длинный монастырский коридор, по сторонам которого располагались когда-то кельи монахов (теперь-же спальные комнаты для путешественников). Мне была отведена комнату в самом конце длинного коридора, и, за исключением меня, в это время не было в гостинице ни одного постояльца.

Заперев двери на ключ и на защелку, я улегся в постель и затушил свечку. Прошло, возможно, не больше получаса, когда при свете яркой луны, освещавшей комнату, я абсолютно ясно увидал, как дверь, которую перед этим я закрыл на ключ и на защелку и которая находилась прямо напротив моей кровати, медленно открылась, и в дверях я увидел фигуру высокого вооруженного мужчины, который, не входя в комнату, остановился на пороге и подозрительно стал осматривать комнату, как бы с целью обокрасть ее.

Пораженный не столько страхом, сколько удивлением и негодованием, я не мог сказать ни слова, и прежде, чем я собрался спросить его о причине столь неожиданного визита, он исчез за дверью. Вскочив с постели в величайшем возмущении по поводу такого визита, я подошел к двери, чтобы снова запереть ее, но тут, к крайнему своему изумлению, увидел, что она как и прежде заперта на ключ и на защелку.

Пораженный такой неожиданностью, я в течении некоторого времени не знал, что и подумать; в конце концов, рассмеялся над самим собой, догадавшись, что все это было, разумеется, галлюцинацией или кошмаром, вызванным слишком обильным ужином. Я улегся опять, стараясь как можно поскорее уснуть. И в это раз я пролежал не больше пол часа, как вновь увидал, что в комнату вошла высокая и бледная фигура и остановилась поблизости двери, оглядывая меня маленькими и пронзительными глазами.

Даже теперь, после 30-ти лет, прошедших с тех времен, я как живую вижу перед собой эту странную фигуру, имевшую вид каторжника, только что порвавшего свои цепи и собирающегося на новое преступление. Обезумев от страха, я машинально схватил револьвер, который лежал на моем ночном столике. В то же самое время призрак каторжника двинулся от двери и, сделав, точно кошка, несколько крадущихся шагов, неожиданным прыжком бросился на меня с поднятым кинжалом. Я увидал искаженное ненавистью глаза, рука с кинжалом опустилась на меня, и вместе с этим прогремел выстрел моего револьвера. Я вскрикнул и вскочил с постели, и в то же время убийца скрылся, сильно хлопнув дверью, так что гул пошел по коридору. В комнате пахло тленом.

Какое-то время я ясно мог слышать удалявшиеся от моей двери шаги призрака, потом на минуту все стихло.

Еще спустя минуту хозяин с прислугой стучались в мою дверь со словами:

– Что там произошло? Кто это стрелял?
– Разве вы его не увидали? – сказал я.
– Кого? – спросил хозяин.
– Человека, по которому я сейчас стрелял?
– Кто же это такой? – опять спросил хозяин.
– Не знаю, – ответил я.
Когда я рассказал, что со мною случилось, г-н Лове спросил, почему я не запер двери.
– Помилуйте, – отвечал я, – разве можно запереть ее крепче, чем я ее запер?
– Но каким образом, несмотря на это, дверь все-же открылась?
– Пусть объяснит мне это кто может, я же этого понять не в состоянии, – ответил я.

Хозяин и прислуга обменялись многозначительными взглядами.

– Пойдемте, милостивый госудадь, я вам дам другую комнату, вам не следует тут оставаться.

Слуга взял мои вещи, и мы оставили эту комнату, в стене которой нашли пулю от моего револьвера.

Я был слишком взволнованным, чтобы уснуть, и мы отправились в столовую, теперь пустую, так как было уже за полночь. По моей просьбе хозяин приказал подать мне чаю и за стаканом пунша рассказал мне следующее: “Видите ли, сказал он, – данная вам по моему личному приказанию комната находится в особенных условиях. С того времени, как я купил эту гостиницу, ни один из путешественников, ночевавший в этой комнате, не выходил из нее, не будучи испуганным. Все говорили о призраках. Последний человек, ночевавший здесь перед вами, был турист из Гарна, которого к утру обнаружили на полу мертвым, пораженным апоплексическим ударом. После того прошло 2 года, в продолжение которых никто не ночевал в этой комнате. Когда вы приехали сюда, я подумал, что вы человек смелый и решительный, который способен снять проклятие с этой комнаты, но то, что произошло сегодня, заставляет меня навсегда ее закрыть”.

И. Резько