Союз-3: История первой неудачной стыковки

В советское время о полётах в космос общественность узнавала только по победным сообщениям о том, как в очередной раз превозмогли и обогнали. И нельзя сказать, что это была лживая пропаганда, как пытаются представить сегодня пропагандисты другой ориентации. Напротив, успехи СССР на поприще освоения околоземного пространства были огромны. Но в то же время далеко не всё шло гладко, были неудачи, были катастрофы. К счастью, не все из них оканчивались гибелью космонавтов. Вот об одной такой неудаче мы и постараемся вам рассказать.

Авария космического корабля Союз-3. Пертурбации в отряде космонавтов

После того как во время возвращения на Землю спускаемого аппарата космического корабля «Союз-1» погиб космонавт Владимир Комаров (дублёром которого был Юрий Гагарин), была полностью приостановлена программа подготовки следующих экипажей. А Гагарина так вообще отстранили от полётов в космос — руководство страны не хотело рисковать жизнью первого космонавта человечества. Ему даже запретили любую лётную и парашютную подготовку. Как говорится, от греха подальше. К сожалению, как говорится, благими намерениями дорога в ад вымощена. То, что Гагарину запретили даже летать, многие исследователи указывают как основную причину его гибели.

В результате работы по подготовке экипажей были возобновлены только весной 1967 года. И уже 23 мая 1967 г. В экипажи на следующие «Союзы» взамен выбывших Комарова и Гагарина были зачислены новые претенденты:

1) Г. Береговой, В. Быковский, Е. Хрунов, А. Елисеев.

2) Б. Волынов, А. Николаев, В. Горбатко, В. Кубасов.

3) Г. Шонин, В. Шаталов, П. Колодин, В. Волков. Подготовка новых космонавтов началась в июне 1967 г., однако вскоре её вынуждены были прервать. Ведь с осени 1967 г. и до января 1968 г. Быковский, Хрунов, Волынов, Николаев, Горбатко и Шонин должны были сдавать последнюю экзаменационную сессию. После чего им предстояло защищать свои дипломные работы в Академии имени Н.Е. Жуковского.

Занятия по подготовке космонавтов возобновились лишь в феврале 1968 г., когда экипажи «Союзов» вновь начали подготовку к полёту. Однако к этому времени их состав кардинальным образом изменился из-за того, что Быковский был переведён на программу по подготовке пилотируемого полёта вокруг Луны. Таким образом, в состав первого экипажа входил Волынов, Хрунов, Береговой и Елисеев. Второй состоял из Николаева, Горбатко, Шонина и Кубасова. Ну а в составе третьего числились Филипченко, Шаталов, Колодин и Волков.

Через голову

В мае 1967 г. В Госкомиссию поступило заявление от космонавта Константина Феоктистова, в котором он просил назначить его командиром будущего «Союза». Просьбу космонавта поддержал конструктор Василий Мишин, сменивший Королёва, после его смерти, на посту Главного конструктора ОКБ-1. В поддержку Феоктистова выступили и другие руководители космической отрасли.

Но против этой кандидатуры резко выступил генерал Николай Каманин, руководивший программой подготовки и отбора космонавтов. Каманин считал, что по состоянию здоровья Феоктистов не может лететь в космос, тем более в должности командира корабля. Это было слишком рискованно как для самого космонавта, так и для остального экипажа.

Однако несмотря на сопротивление Каманина, в июне 1967 года Феоктистов всё равно стал готовиться к полёту. Но делать это ему пришлось на базе ЦКБЭМ, потому что к проведению подготовки в Центре подготовки космонавтов (ЦПК) Феоктистова не допускал Каманин. Впрочем, к февралю 1968 года давление на Каманина возросло настолько, что тот вынужден был допустить Феоктистова к тренировкам на базе ЦПК, включив его в экипаж Георгия Берегового.

«Старики» в бой не идут

Помня о катастрофе, которая постигла «Союз-1», советские инженеры и конструкторы провели тщательные доработки следующих кораблей. Для проверки всех систем и недопущения гибели экипажей сначала было произведено четыре испытательных беспилотных корабля «Союз». В ходе этих полётов были выполнены две автоматические стыковки в космосе, которые прошли в штатном режиме. Но руководители космической отрасли всё равно считали своим долгом перестраховаться.

В мае 1968 года шли непрерывные споры о том, в каком формате надо проводить полёты. Сначала выдвигался вариант «1+3» (один космонавт на активном корабле и три на пассивном, а после стыковки два космонавта переходят в активный корабль). Предлагались более осторожные варианты «1+2» (когда с пассивного на активный корабль переходил один космонавта) и «2+2» (вообще без перехода). А был ещё совсем уж «осторожный» вариант «0+1», которые предусматривал просто стыковку с беспилотным кораблём.

И вот 29 мая 1968 г. Совет главных конструкторов принял новую программу полётов «Союзов». Согласно этой программе сначала должен был пройти зачётный полёт одного беспилотного корабля. Старт этого корабля произошёл 28 августа 1968 г. Под названием «Космос-238». Весь его полёт прошёл в штатном режиме без замечаний. После чего предполагалось провести полёт по программе «0+1» и только после этого, если все пройдёт гладко, должен был состоять полёт по программе «1+3».

Эта программа была утверждена Госкомиссией 10 июня 1968 г. Николай Каманин предложил к полёту по программе «0+1» готовить сразу трёх космонавтов (одного основного и двух дублёров): Берегового, Волынова и Шаталова, а для полёта по программе «1+3» — Волынова, Шонина и Хрунова, Елисеева (они должны были составлять основной экипаж) и Шаталова, Филипченко, Горбатко и Кубасова (они входили в состав дублирующего экипажа). В состав экипажей были включены только те космонавты, которые до этого никогда не летали в космос. Дело в том, что после гибели Комарова, а затем и Гагарина (в марте 1968 года) руководство СССР не хотело рисковать жизнями действующих лётчиков-космонавтов в испытательных полётах. Ведь к тому времени они уже стали народными героями и, как принято сейчас говорить, медийными персонами. Гибель таких известных фигур могла бы бросить тень на всю отрасль. Лучше рисковать теми, кого страна ещё не знает. Поэтому такие опытные космонавты, как Андриан Николаев и Константин Феоктистов, были выведены из программы и прекратили свою подготовку.

В итоге решением Военно-промышленной комиссии (ВПК) при Совете Министров СССР 22 июля 1968 г. Состав экипажей «Союз-2» и «Союз-3» были утверждены, а уже в начале августа космонавты приступили к непосредственной подготовке к полётам. 15 сентября 1968 г. В ЦПК космонавты, готовившиеся к полёту на «Союзе-3» по программе «0+1», сдали комплексные тренировки на тренажёре «Волга» (отрабатывался «суточный полёт»). При этом основной кандидат Береговой получил общую оценку «удовлетворительно», а его дублёры Волынов и Шаталов — «хорошо» и «отлично» соответственно. Оценкой Берегового проверяющие остались недовольны, поэтому 24 сентября была проведена повторная тренировка, на которой космонавт получил «хорошо», а его дублёры — «отлично».

Однако и этот результат не удовлетворил взыскательную комиссию, поэтому 27 сентября провели третью заключительную тренировку, на которой все трое получили отличные оценки. Только после этого космонавтов признали годными к полёту.

И вот 15 октября все трое вылетели на космодром, где начиналась заключительная предстартовая подготовка. А 23 октября состоялось заседание Госкомиссии, на котором было принято окончательное решение, что командиром корабля «Союз-3» будет Георгий Береговой, а Волынов и Шаталов — его дублёрами.

Не встретившиеся на орбите

Старт беспилотного корабля «Союз-2» произошёл 25 октября 1968 г. В 12:00 с 1-й площадки. Следом за ним 26 октября в 11:34, с интервалом в сутки с 31-й площадки был запущен «Союз-3», пилотируемый Береговым. Примечательно, что это был первый запуск пилотируемого корабля, который производился с данной площадки. Активный корабль «Союз-3» был выведен на заданную орбиту в точности согласно расчётам и после отделения от третьей ступени РН оказался всего в 11 км от «Союза-2». После того как прошёл сигнал «захват цели» системы «Игла», началось автоматическое сближение обоих кораблей.

Сближение и стыковка должны были происходить на теневой стороне Земли, вне зоны радиовидимости наземных средств командно-измерительного комплекса.

Сначала все шло по заранее намеченному плану. На расстоянии примерно 200 м от «Союза-2» Береговой принял управление кораблём на себя и решительно пошёл на стыковку. Однако ему никак не удавалось I удержать свой корабль на одном курсе с «Союзом-2». В результате при приближении к нему на расстояние несколько десятков метров пассивный корабль автоматически отвернул в сторону от «Союза-3», чтобы избежать столкновения. Повторная попытка стыковки также не удалась.

После того как были расшифрованы данные телеметрии, в ЦУПе выяснили, что сближение и причаливание кораблей до расстояния 200 м проходило штатно. Однако при этом, на участке автоматического сближения, на корабле «Союз-3» двигатели причаливания и ориентации (ДПО) израсходовали 30 кг топлива (в качестве рабочего тела использовалась перекись водорода), а за 2 минуты ручного управления — ещё 40 кг. Таким образом, общий расход составил более 70 кг.

Увидев эту цифру, в ЦУПе схватились за голову. И было от чего! Ведь оставшейся перекиси могло хватить хватало только на посадку. Ещё пару минут такого маневрирования и все! «Союз-3» с космонавтом на борту навечно останется в космосе, ибо на возвращение домой топлива уже не останется. Стало ясно, что стыковки не будет. После недолго совещания специалистов и главных конструкторов было принято решение посадить оба корабля. 28 октября завершился полёт «Союза-2», а 30 октября посадку совершил «Союз-3».

Почему они не встретились?

Уже на следующий день 31 октября, сразу после посадки, Береговой выступил с докладом на Госкомиссии по разбору полёта. Рассказывая о несостоявшейся стыковке, он сообщил следующее:

— С 200 метров я стал управлять причаливанием вручную. Корабли сблизились до 30-40 м. В этот момент я ясно увидел, что бортовые огни «Союза-2» образуют трапецию, и я никак не могу загнать их на одну линию. Я понял, что стыковки не будет, и решил «зависнуть» и ждать рассвета. На светлой стороне Земли я увидел вблизи «Союз-2», но курсы кораблей расходились на 30°. Я сделал ещё попытку приблизиться к «Союзу-2», но курсы стали расходиться ещё больше…

Впоследствии техническая комиссия ЦКБЭМ внимательно исследовала все имевшиеся данные о полёте «Союза-3» и «Союза-2» и смогла полностью восстановить реальную картину произошедшего.

В то время, согласно принятой методике стыковки, сразу после старта активный корабль должен был выводиться в зону ближнего сближения на расстояние 10-20 км от пассивного корабля. После этого начинала работать система «Игла», которая в автоматическом режиме проводила сближение кораблей. При этом командир корабля только контролировал её работу, не вмешиваясь в управление. Когда корабли сближались на расстояние в 200 м, космонавт переходил на ручное управление и выполнял сначала причаливание, а затем стыковку.

Автоматическое сближение «Союза-2» с «Союзом-3» проходило нормально, неисправностей на борту кораблей не было. Но когда расстояние между кораблями сократилось до 200 м, выяснилось, что угол по крену выбран не полностью, т.е. корабли не выровнены относительно друг друга. В то же время Береговой, следуя инструкции, перешёл на ручное управление, но вместо того, чтобы слегка довернуть корабль в нужном направлении, он слишком сильно дёрнул рукоять управления, совершив резкий манёвр. В результате корабли оказались в перевёрнутом положении относительно друг друга на 180°, однако Береговой этого не заметил.

Второй ошибкой космонавта было то, что он не обратил внимания на тот факт, что бортовые огни на концах солнечных батарей «Союза-2» находились в неправильном положении. В результате этого при дальнейшем сближении пассивный корабль «Союз-2» стал отворачивать по углу рысканья от перевёрнутого «Союза-3», чтобы избежать столкновения.

В результате стыковку провести не удалось, и автоматика развела корабли на безопасное расстояние, чтобы избежать их столкновения. Тогда Береговой попробовал облететь отвернувшийся от него «Союз-2» и состыковаться снова. Но и эта его попытка не увенчалась успехом. К тому времён запас топлива для системы ориентации и стабилизации «Союза-3» был израсходован почти полностью.

Оставшегося количества перекиси водорода едва хватило на ориентацию перед спуском на Землю. Вывод комиссии был однозначным: причиной невыполнения программы полёта (срыв стыковки) явилась ошибка космонавта. Однако нельзя всю вину за срыв полетного задания возлагать только на Георгия Тимофеевича. Необходимо принять во внимание следующие факторы: во-первых, стыковка проводилась на первом же витке после выведения «Союза-3» на орбиту (в это время космонавт находился в состоянии острой адаптации к условиям космического полёта).

Во-вторых, стыковка была осложнена ночными условиями, и поэтому космонавт плохо видел свою цель.

В-третьих, ему не у кого было попросить помощи и подсказки, ведь он находился вне зоны радиовидимости наземных средств связи.

В-четвёртых, необходимо отметить, что процесс сближения кораблей в перевёрнутом положении на тренажёре «Волга» не отрабатывался. Таким образом, ещё на стадии подготовки к полёту были

Г допущены четыре ошибки, которые спровоцировали и усилили ошибку ь / самого Берегового. Однако, несмотря на все произошедшее, в официальных сообщениях ТАСС не было сказано ни слова о неудавшейся стыковке. Напротив, полёт Берегового освещался нашей прессой как очередной крупный успех советской космонавтики. Сам Георгий Тимофеевич был награждён второй Звездой Героя Советского Союза (первую он получил за боевые заслуги во годы Великой Отечественной войны), а также вторым орденом Ленина. К чести руководителей космической отрасли, из космонавта не стали делать козла отпущения. Все понимали, что ошибки на этапе освоения неизбежны, поэтому данный случай не сказался на карьере самого Георгия Тимофеевича.

Так, например, он первым из космонавтов получил звание генерал-майора. А вскоре, в 1972 г., Береговой возглавил ЦПК имени Ю. А. Гагарина и почти 15 лет занимал эту должность. Будучи начальником ЦПК, Георгий Тимофеевич особое внимание уделял тщательной и безукоризненной подготовке космических экипажей, зная на своём личном опыте, что космос не прощает даже малейшей ошибки.

Журнал: Историческая правда №10, октябрь 2019 года
Рубрика: Советская космонавтика
Автор: Евгений Попов