Массовая вспышка ВИЧ-инфекции в СССР (в Калмыкии)

В 1988 году в Элисте, столице Калмыцкой АССР, у 70 детей выявили ВИЧ-инфекцию. Данный факт стал первым случаем в СССР, когда была зафиксирована настолько масштабная вспышка болезни XX века. Началось следствие, но зараза успела выйти за пределы Калмыкии и стала стремительно распространяться по соседним регионам. На очереди были Ростовская и Волгоградская области, Ставропольский край.

Лёд тронулся

К концу 1980-х вирус иммунодефицита человека был обнаружен не менее чем у 30 жителей СССР. Исследователи утверждают, что первыми, кто умер от вызванного ВИЧ синдрома в Советском Союзе, были африканцы — скорее всего, иностранцы приехали в страну уже инфицированными. Несмотря на это, уровень распространения «болячки» в СССР оставался, по сравнению с другими странами, довольно низким.

В то время заражение ВИЧ принято было связывать с употреблением инъекционных наркотиков и беспорядочными сексуальными связями. Другие способы подцепить ВИЧ-инфекцию как-то и не рассматривались. Оказалось, что зря. В ноябре 1988 года стало известно о внезапной вспышке заболевания среди детей в Калмыцкой АССР. Пострадала та категория граждан, которая явно не могла направо и налево употреблять наркотики. Появились вопросы, которые требовали скорейшего поиска на них ответов. Через два месяца после вспышки в Элисте было решено собрать комиссию Министерства здравоохранения РСФСР. Удалось выяснить, что очагом распространения ВИЧ-инфекции стала республиканская детская больница. После также вспышки вируса были зафиксированы в Ростове-на-Дону, Волгограде и Ставрополе. В Волгограде, куда отправили как минимум двух инфицированных из Элисты, были инфицированы как минимум 35 детей. Инфекция распространялась стремительно по территории СССР.

Помимо представителей Минздрава РСФСР, в состав комиссии, работавшей в начале 1989-го в Элисте, вошли сотрудники эпидемиологической службы и занимавший тогда должность заместителя начальника Главного управления карантинных инфекций Минздрава СССР Геннадий Онищенко.

Экспертам удалось установить, что возбудитель инфекции передавался от пациента к пациенту инъекционным путём. Вскоре комиссией Минздрава были обнародованы результаты расследования. Согласно опубликованным данным, из-за халатности медицинского персонала, который использовал нестерильные медицинские инструменты, в том числе шприцы и катетеры, ВИЧ-инфекцией в Калмыкии были заражены в общей сложности 70 детей и 4 женщины.

С кого всё начиналось

Был обнаружен так называемый пациент. По крайней мере, об этом заявлял Вадим Покровский, сын главного эпидемиолога Союза Валентина Покровского. Человеком, от которого в Калмыкии стал распространяться вирус иммунодефицита, стал военный, который недавно вернулся из командировки в Африку. На Чёрном континенте советский военный, видимо, без дела не сидел, да и скучать ему явно не приходилось. В Африке мужчина подцепил ВИЧ-инфекцию половым путём. История получила продолжение после его возвращения на родину. Военный в СССР женился, после чего (правда, не сразу) заразил жену. У пары родился ребёнок, который оказался здоровым. К моменту рождения второго ребёнка супруга военного уже стала носителем инфекции. Вирус передался и младенцу. В мае 1988 года ребёнок был госпитализирован в педиатрическую больницу, где умер ещё до того, как врачи смогли поставить ему диагноз. Через несколько месяцев в той же больнице скончался ещё один ребёнок.

Позволил проследить цепочку заражений тот факт, что смертельные случаи произошли в одной больнице. Эпидемиологи предположили, что они не стали простым совпадением. Однако никак нельзя было понять, что их конкретно связывало. Медики обследовали детей, прошедших через стационар больницы. Такое обследование позволило обнаружить ещё несколько ВИЧ-позитивных пациентов. «Так стало ясно, что инфекция передавалась через шприцы, которые не обработали должным образом. Не было стерилизации, если честно. Тогда обнаружить вспышку помог случай. Не найдись в одном городе сразу двух случаев ВИЧ-инфекции и не приди в голову Вадиму связать смерть ребёнка с заражением женщины, эта вспышка ещё долго продолжала бы тлеть, нанося огромный урон», — объяснял тогда академик Валентин Покровский.

Удалось обнаружить бомбу замедленного действия. Теперь дело было за её обезвреживанием. Параллельно шло расследование массового заражения. Представители Республиканской СЭС, проводившие проверку работы детской республиканской больницы в августе 1988 года, выявили в 13% случаев наличие крови на инструментах, используемых в больнице. По свидетельству матерей заражённых детей, персонал использовал одни и те же шприцы, предназначенные для введения одного препарата разным детям, меняя в случае инъекций только иглы.

Всплыли неутешительные подробности. Очевидцы рассказывали, что перед тем, как сделать укол очередному пациенту, медики просто промывали шприцы в физиологическом растворе или в растворе гепарина. «По уверению некоторых свидетелей, такой раствор не меняли даже тогда, когда он приобретал красный цвет от попавшей туда крови», — отмечалось в расследовании.

Следствие ведут врачи

Собственное расследование обстоятельств заражения в больнице проводили и местные врачи. По данным такого «медицинского» расследования, инфицированными оказались дети, которые находились либо в реанимации, либо в отделении патологии. Большийство из них получали от пяти до десяти инъекций иммуноглобулина в день. За это медики и решили зацепиться. Оказалось, что во всех случаях использовался препарат из одной и той же партии.

«После того как выявили инфекцию, один из педиатров предложил исследовать иммуноглобулин. Пробирки с препаратом отправили в Москву. Через неделю пришёл результат — в препарате крови обнаружена ВИЧ-инфекция», — рассказывал заведующий отделением хирургии республиканской детской больницы Борис Сангаджиев.

По городу поползли слухи, что люди в военной форме изымают из аптек, больниц и поликлиник Элисты ту самую «заражённую» партию иммуноглобулина. По факту массового заражения ВИЧ Генпрокуратура РСФСР возбудила уголовное дело. Тут же начались кадровые перестановки. Своих должностей лишились министр здравоохранения Калмыкии, его заместители, а также главный врач детской больницы Элисты. Многим высокопоставленным чиновникам (в том числе и министру здравоохранения СССР Анатолию Потапову) не хотелось признавать, что детей заразили в больнице. Местные власти постоянно придумывали что-то (например, баранью болезнь), лишь бы отвести от себя подозрения.

Высшая медицинская комиссия изъяла все документы, все истории болезней детей. Анализы отправили на экспертизу в ростовский Институт акушерства и педиатрии. А потом… Потом все материалы по этому делу вдруг пропали. По словам элистинского судмедэксперта и писателя Игоря Гринькова, комиссия Минздрава РСФСР приехала из Москвы «уже с приговором»: «Перед ними не стояло проблемы разобраться в случившемся. Сработали настолько быстро, что версии наших врачей остались неуслышанными».

В республике царила паника, и жители других регионов с большим подозрением относились к приезжим из Калмыкии. Например, известен случай, когда автобус с детьми из Калмыцкой АССР приехал в союзный пионерский лагерь, а его закидали камнями. Родители заражённых никому не рассказывали, что их дети больны — опасались, что к ним будут плохо относиться. Страх был в Элисте. Местные жители боялись ходить в баню или парикмахерскую. К врачам лишний раз старались не обращаться.

Некоторые родители не признавались до последнего, что у их детей обнаружен ВИЧ, даже когда те умирали от СПИДа. Данные родителей ВИЧ-инфицированных детей засекретили. Местные власти стали предоставлять им в качестве моральной компенсации квартиры в новостройках Элисты. Жильё в республиканской столице получили даже те, кто до этого жил в деревнях.

Было много и неофициальных версий. Вот, например, одна из них. Перед вспышкой этой самой инфекции Валентин Покровский разработал некоторую вакцину, которая применялась в медицине. Вакцина была совершенно новой, её привезли и использовали в Элисте, Астрахани, Ставрополе, Краснодарском крае. После применения врачами этой новой вакцины у детей начали обнаруживать ВИЧ.

«Кто ж его посадит?»

В июне 2011 года родители заражённых детей объединились в инициативную группу и подали в Элистинский городской суд иски о компенсации морального ущерба. Суд тогда отложил рассмотрение дела, чтобы истцы смогли предоставить документы о признании их потерпевшими. К тому моменту больше половины из 70 инфицированных в Элисте детей умерли, но их родители оставались в деле в статусе свидетелей.

После этого родители инфицированных детей обратились в Следственный комитет с требованием вернуть дело на доследование, чтобы их признали потерпевшими и они могли претендовать на компенсации. В сентябре 2011-го Следственный комитет отменил постановление о прекращении уголовного дела, которое было возбуждено ещё 25 января 1989 года. Ведомство объяснило возобновление следствия тем, что «возникла необходимость в признании потерпевшими ряда лиц».

Через месяц СК вновь вынес постановление о прекращении дела в связи с истечением сроков давности уголовного преследования. При этом потерпевшими признали 74 инфицированных (70 детей и 4 взрослых).

За 32 года расследование приостанавливали или прекращали как V минимум пять раз — либо под предлогом отсутствия события преступления, либо из-за того, что не установлены виновные в заражении. Следствие по делу о заражении ВИЧ возглавлял элистинский следователь Вячеслав Ли, который чуть позже оставил работу в прокуратуре и занялся выращиванием арбузов. «Это дело невозможно было раскрыть. Во-первых, со стороны Генпрокуратуры РСФСР постоянно шли какие-то угрозы. Никто не хотел, чтобы дело довели до конца», — говорил Ли. Бывший старший следователь по особо важным делам Евгений Мысловский, который некоторое время руководил следствием по делу о вспышке ВИЧ в Элисте, рассказывал, что был уволен сразу после окончания расследования: «Я положил дело с обвинительным заключением на стол и в тот же день был уволен».

В феврале 2012 года родители инфицированных детей подали в Европейский суд по правам человека жалобу на неэффективное расследование. Но в августе 2015 года Европейский суд отказался рассматривать жалобу: основные следственные действия были проведены ещё до ратификации Европейской конвенции по защите прав человека российскими властями. В Страсбурге рассудили, что в таком случае дело выходит за рамки юрисдикции ЕСПЧ. Получается, что рассчитывать больше не на что? Воз так и останется на прежнем месте?

Журнал: Неизвестный СССР №2(14), февраль 2021 года
Рубрика: Медицина в СССР
Автор: Вячеслав Коротан