Валентин Катасонов. «Великая перезагрузка» и американо-китайское соперничество

Китай уже в 2014 году стал крупнейшей мировой экономикой

МОСКВА, 9 марта 2021, Институт РУССТРАТ. Клаус Шваб и Ко., анонсировавшие в прошлом году план «Великой перезагрузки», прекрасно понимают, что реализация указанного плана может натолкнуться на серьезные препятствия. Прежде всего, такое препятствие, как нежелание миллиардов людей разных стран мира оказаться в «дивном новом мире», подозревая, что за красивой вывеской скрывается «электронный концлагерь» и новый рабовладельческий строй, передает UfoSpace.net со ссылкой на russtrat.ru.

Именно поэтому Шваб и Ко. берут на вооружение приемы пресловутого монетариста Милтона Фридмана, который считал, что любые радикальные реформы и революции можно проводить лишь в режиме «шоковой терапии». Т.е. быстро, нагло и решительно. Для того, чтобы жертва (народ) не успел ничего понять и собраться с силами для отпора. Подобно тому, как Россию в начале 90-х годов с помощью «шоковой терапии» переводили на рельсы капитализма.

Но есть и потенциальные препятствия геополитического характера. Проще говоря, не все страны могут встать в ряды строителей здания «дивного нового мира» по тем чертежам, которые предложил Клаус Шваб. В списке таких потенциальных «диссидентов» изначально числились Россия, Иран, Северная Корея, Китай и даже США (в лиц Дональда Трампа).

Об этом Клаус Шваб размышляет в своей книге «COVID 19: Великая перезагрузка», которая увидела свет в июле прошлого года.  В книге есть небольшой раздел под названием «Растущее соперничество между Китаем и США». Именно эти две страны – Китай и США – могут особенно помешать реализации плана «Великой перезагрузки».  Каждая по отдельности. Но еще более опасна синергия, которая выражается в конфликте двух сторон. Конфликте, который может взорвать хрупкое равновесие в мире. 

В разделе «Растущее соперничество между Китаем и США» Клаус Шваб писал о том, что главной угрозой для плана «Великой перезагрузки» являются даже не США и Китай по отдельности, а именно усиливающееся напряжение в их отношениях. Такое напряжение чревато тем, что весь мир может перейти в состояние противостояния.

Как минимум в сфере торговли, инвестиций и финансов. А как максимум противостояние может стать военно-силовым. И где уж тут до «Великой перезагрузки», которая была задумана как глобальный проект, предполагающий тесное сотрудничество и синхронное взаимодействие отдельных государств.

Тут важную роль играет фактор COVID-19. С одной стороны, он стал «триггером», запустившим «Великую перезагрузку». Но, с другой стороны, он же выступил «триггером» резкого обострения американо-китайских отношений: «Большинство аналитиков согласны с тем, что во время кризиса COVID 19 политический и идеологический раскол между двумя гигантами усилился».

США могли стать камнем преткновения для «Великой перезагрузки» в случае победы в президентских выборах Дональда Трампа. Но, к счастью для инициаторов плана, в Белом доме оказался Джо Байден.  Он и руками, и ногами голосовал и продолжает голосовать в пользу «Великой перезагрузки».  Клаус Шваб не мог скрыть своей радости по поводу такого исхода выборов.

Судя по тем материалам, которые в последний месяц появляются на сайте Всемирного экономического форума (ВЭФ), Клаус Шваб и Ко. рассчитывают, что в связи с победой Байдена острота конфликта между США и Китаем ослабнет, а, может быть, со временем конфликт вообще сойдет на нет. По моему мнению, он может лишь несколько ослабнуть, но не исчезнуть.

Ослабление американо-китайского конфликта, по мнению большинства экспертов, может произойти лишь в результате относительного ослабления США. А это почти неизбежно. Не исключается, что Америка перестанет быть сверхдержавой, а Китай, наоборот, займет место США и станет похожей сверхдержавой. «Китайский фактор» станет главным и определяющим судьбу «Великой перезагрузки».  Клаус Шваб, кстати, проигрывает такой сценарий: он называется «Китай как победитель» (другие два сценария: «США как победитель»; «Нет победителя»).  

У Китая большие геополитические амбиции и   свои представления о том, каким должен быть «дивный новый мир». В упомянутой выше книге Клаус Шваб проводит сравнение двух сверхдержав – США и Китая. И отмечает, что Америке присуща мессианская роль в мире – стремление навязывать свою идеологию всем странам.

Иное дело «Поднебесная»: «Китай не стремится навязывать свою идеологию всему миру». Да, Китай хочет быть великой державой, но при этом сохраняя статус «срединного государства», не превращая все человечество в существ, подобных китайцам.

Современный геополитический парадокс, который высветился в последний год, заключается в следующем: Америка вопреки своему «мессианству» теряет авторитет в мире, а Китай с его концепцией «срединного государства» такой авторитет наращивает.

Прошедший год продемонстрировал, что Китай войну с COVID-19 сумел быстро выиграть (несмотря на то, что коронавирус пошел именно из китайского города Ухань). А Америка понесла большие потери в этой войне, и победить пандемию до сих пор не может.

Новый президент Джо Байден еще более затягивает «гайки» жесткого режима жизни американцев и функционирования американских компаний. Но если Америка проигрывает войну с невидимым вирусом, где уж ей выигрывать войны с видимыми врагами – Россией, Китаем или Ираном?

Прошедший год также продемонстрировал, что китайская экономика оказалась более жизнеспособной в условиях таких экстремальных событий, как пандемия COVID-19. Судите сами. По итогам 2020 года Китай оказался единственной крупной экономикой мира, которая сумела обеспечить прирост валового внутреннего продукта (ВВП). По оценкам МВФ, он составил 2,3%. Кстати, многие китайские СМИ и партийно-государственные деятели для поднятия духа народа обратили внимание на то, что впервые за историю страны ее ВВП превысил символическую отметку в 100 триллионов юаней. 

А вот у США в прошлом году ВВП в абсолютном выражении составил 20,8 трлн. долл. По сравнению с 2019 годом имело место падение ВВП на 3,4% (для справки: мировой ВВП сократился на 3,5%). Следовательно, за год соотношение двух экономик существенно изменилось в пользу Китая.

Некоторые эксперты, комментируя итоги экономического развития Китая и США, приходят к выводу, что скоро, мол, Китай станет первой мировой экономикой, отодвинув США на второе место. Давайте обратимся к данным МВФ.

В 2019 году в долларовом выражении ВВП Китая был оценен в 14.402 млрд. долл. А ВВП США составил 21.433 млрд. долл. Таким образом, китайский ВВП составил 67,2% по отношению к ВВП США. По отношению к мировому ВВП доля США равнялась 24,5%; доля Китая – 16,4%.

Учитывая устойчивое превышение темпов экономического развития Китая по сравнению с США, некоторые эксперты еще до прошлогоднего вирусно-экономического кризиса предсказывали, что где-то на отрезке времени между 2025 и 2030 гг. Китай обойдет США и станет первой экономикой мира. Именно этот посыл и закладывается в различного рода среднесрочные прогнозы развития мира. В том числе прогнозы того, какой может быть судьба проекта «Великой перезагрузки».

И тут я хочу обратить внимание на то, что выше названный посыл ошибочен.   Приведенные выше цифры сильно искажают реальную картину соотношения экономических сил США и Китая. По той простой причине, что для сравнения показателей ВВП используется официальный валютный курс китайского юаня по отношению к доллару США. Курс этот существенно заниженный (на что многократно обращал внимание Вашингтон, обвиняя Пекин в ведении валютной войны).

Грамотные эксперты сравнивают показатели ВВП разных стран с учетом паритета покупательной способности (ППС) валют сравниваемых стран. Т.е. с учетом реальных внутренних цен на разные виды товаров и услуг сравниваемых стран. Расчеты ППС и показателей ВВП с учетом ППС ведут многие международные финансовые организации (МВФ, Всемирный банк, Банк международных расчетов и др.).

По оценкам МВФ, в 2019 году ВВП Китая, рассчитанный по ППС юаня к доллару, составил 23.393 млрд. долл. Т.е. он оказался больше ВВП США почти на 2 трлн долларов, или на 9%. А доля США в мировом ВВП, рассчитанном по ППС национальных валют к доллару США, оказывается весьма скромной: 15,93%. А у Китая она равна 17,39%. По оценкам МВФ, смена лидера мировой экономики произошла не в 2019 году, а на пять лет раньше – в 2014 году!

Мало кто обращает внимание, что реальный разрыв между экономиками США и Китая еще больше в пользу «Поднебесной». Дело в том, что подавляющая часть ВВП США приходится на разные услуги, а многие из них – обыкновенная «пена», которая, как хорошо показала «эпидемия коронавируса», тут же слетает в никуда.

Более правильно сопоставлять те части ВВП, которые создаются реальным сектором экономии – промышленностью, сельским хозяйством, строительством. Особенно большую роль играет обрабатывающая промышленность. В ВВП США в 2019 году на обрабатывающую промышленность (ОП) пришлось всего 11,6%, а вот у Китая – 27,2%.

По данным ЮНИДО, Китай уже давно стал ведущей страной мира по стоимостному объему продукции ОП: в 2010 году доля ОП Китая в мировом итоге равнялась 19,2%; в 2015 году она выросла до 27,7%. В 2019 году эта доля достигла 28,4%.

Для сравнения приведу доли других ведущих стран в мировом производстве ОП в 2019 году (%): США – 16,7; Япония – 7,2; Германия – 5,8; Южная Корея – 3,3. Получается, что производство продукции ОП Китая в 2019 году было  лишь незначительно меньше совокупного показателя трех стран – США, Японии и Германии.

А по итогам 2020 года, как можно предположить (официальных данных еще нет), Китай по объемам продукции ОП мог уже превзойти суммарный показатель США, Японии и Германии. Обращу внимание, что все стоимостные показатели ОП рассчитаны на основании официальных валютных курсов. Если рассчитывать на основе ППС, то разрыв между Китаем и США по уровню развития ОП будет еще большим в пользу Китая.  

Пекин прекрасно знает истинное место Китая в мировой экономике. Но не любит выпячивать тот факт, что он уже стал первой экономикой мира. Видимо, для того чтобы не дразнить своих конкурентов и оппонентов. А также для того, чтобы получать некоторые льготы в связи со своим статусом «развивающей страны» (Китай сохраняет такой статус благодаря невысоким среднедушевым значениям ВВП и других экономических показателей). Вместе с тем, осознание Пекином своего истинного экономического веса придает ему уверенности в отношениях с другими странами.  

На прошедшем в январе этого года виртуальном саммите «Давос-2021», пожалуй, самым запомнившимся было выступление китайского лидера Си Цзиньпина. Он использовал в своем выступлении очень аккуратные выражения. Но по духу чувствовалось, что Пекин не намерен идти на поводу не у Джо Байдена, ни у Клауса Шваба, ни у иных лидеров Запада.

Во-первых, несколько раз в разных вариантах китайский руководитель акцентировал внимание на принципе равноправия в международных отношениях, отвергающем всякий диктат. Например: «Международное управление должно основываться на правилах и консенсусе…, а не на распоряжениях одной или нескольких стран».

Конечно, у Пекина имеются свои большие внешнеполитические амбиции, свой проект глобализации, но он никогда не будет прибегать к таким варварским методам «принуждения к демократии», какие использовали европейцы, а позднее американцы, насаждая западную цивилизацию по миру. А «Великая перезагрузка», с точки зрения Пекина, новейшая версия такого силового насаждения и навязывания. И, может быть, даже еще более опасная, чем, скажем, навязывание Китаю опиума в 19 веке.

Во-вторых, китайский лидер не стал сосредотачиваться на таких ключевых для Запада темах, как цифровизация и «зеленая экономика» (упомянул их лишь походя). И это тоже понятно. Никакого сотрудничества в цифровой сфере с Западом быть не может. Здесь идет цифровая война.

И у Пекина неплохие возможности противостоять натиску тех же ИТ-корпораций Силиконовой долины, которые сегодня опутали своей цифровой паутиной почти весь мир. За исключением Китая, который заблаговременно стал создавать свой суверенный интернет. И у которого есть свои мощные ИТ-корпорации, своя база для аппаратного и программного обеспечения цифровизации.

Что касается «зеленой экономики», то, судя по всему, Пекин в ближайшее время будет стараться дистанцироваться от некоторых инициатив «цивилизованного Запада». Уверен, что Пекин найдет, например, способы уклоняться от быстрой «декарбонизации» своей экономики (как это предписывает Парижское соглашение по климату и тот же план «Великой перезагрузки»).

Напомню, что Китай сегодня «впереди планеты всей» по величине выбросов углекислого газа, который надо сокращать ради предотвращения климатической катастрофы. Вот оценки доли отдельных стран в суммарных (мировых) выбросах СО2 в 2018 году (%): Китай - 27,8; США – 15,2; Индия – 7,3; Россия – 4,6; Япония – 3,4.

Пекин прекрасно понимает, что его хотят заманить в углеродную ловушку. Если Китай действительно начнет проводить «декарбонизацию экономики», он может не только утратить нынешние позиции первой экономики мира, но и вообще потерять экономику.

Мое мнение: Китай будет дистанцироваться от активного участия в «Великой перезагрузке». Но в то же время, не пытаясь ее критиковать или отговаривать другие страны проводить этот план в жизнь. По той простой причине, что неформальное участие других стран в реализации указанного плана будет их экономически ослаблять.

Следовательно, экономические позиции Китая будут усиливаться. Сумеет ли Китай в полной мере заместить в среднесрочной перспективе США в качестве мировой сверхдержавы – большой вопрос (кстати, в книге Шваба называются некоторые уязвимые стороны «Поднебесной» в сфере экономики). Но вот помешать реализации плана «Великой перезагрузки» Китай вполне способен. 

Валентин Катасонов