Умершая мать напомнила о невыполненном обещании

Эта история была опубликована в неком русском журнале в начале ХХ века. Написана она от лица молодого врача и случилась после того, как скончалась его мать.

«Я учился в университете стипендиатом, как нуждающийся. Моя мать имела много детей. Жили мы крайне бедно. После окончания университета меня загнали, как говорится, в медвежий угол — отрабатывать стипендию, в местность, где свирепствовал сыпной тиф.

В это время смертельно заболела моя мать. Я получил телеграмму об этом, но меня не отпустили домой. У постели умирающей сидела почти все время моя старшая сестра Таня, которая была уже невестой. Мать обратилась к ней с просьбой:

— Танечка, похорони меня, родная, в моем венчальном платье. Оно — освящённое. В нем я венчалась в церкви. В нем же и в гроб хочу лечь.

Дочь зарыдала:

— Мамочка, не умирайте! Я — невеста, а у нас еще столько малых сестер и братьев.

— Такова воля Божья. Не горюй. Господь поможет. Исполни же мою просьбу о платье.

— Не сомневайтесь, все исполню, как вы сказали.

Через несколько дней мамаша скончалась. Мне опять прислали телеграмму. Но из-за усилившейся эпидемии сыпного тифа меня, как врача и бывшего стипендиата, снова не отпустили домой. Я попал в родной дом только через два месяца.

Иду по нашему садику. Лето. Солнце светит. Два часа дня. Иду и думаю: как-то Таня справляется с хозяйством, слушаются ли ее младшие? О покойной мамаше я даже и не думал в те минуты.

Вдруг вижу — навстречу мне по дорожке идет моя мать. Что это — галлюцинация? Иллюзия? Я хлопнул себя по лбу. Нет, живая. И приближается ко мне. Остался между нами один шаг, я остановился в изумлении, а мамаша заговорила:

— Сережа...

— Позвольте, мамаша! Вы же умерли!

— Это ничего не значит, Сережа. Я теперь более жива, нежели тогда, когда была с вами... Я не просто так к тебе явилась. Господь разрешил мне это. Мне жаль Таню. Не исполнила она моего последнего желания, хотя и обещала исполнить. Не похоронила меня в моем венчальном платье. Жаль ей стало его. Я боюсь за ее душу. Скажи, Сереженька, чтобы сегодня же это платье было отдано нищему.

— Мамаша. Какое платье? Не понимаю. Вы умерли, а я вот живую вижу вас сейчас. Да я, наверное, с ума сошел...

— Не беспокойся, Сережа, не волнуйся, ведь я жива, умерло только тело... А насчет платья тебе сама Таня расскажет. Только ты передай ей мой разговор с тобой. Скажи ей, что я прощаю ее. Вот только платье мое пусть сегодня же будет отдано нищим.

Ласково взглянув на меня, мамаша перекрестила меня большим крестом.

Я, взволнованный, вошел в квартиру и поспешил войти в комнату Тани.

— Таня, я сейчас видел маму, живую маму, и говорил с ней!

— Как живую? Как говорил? Наверное, ты видел ее во сне. Я тоже дважды видела во сне. Не волнуйся.

— Да нет, Таня, не во сне, а наяву. Вот сейчас здесь, в нашем саду на дорожке я встретил ее. И вот что меня удивило. Она сказала, что ты не исполнила ее желание — положить в гроб в ее венчальном платье, а одела покойницу в другое платье. Неужели это было так, скажи, Танечка? .

Таня побледнела и заплакала.

— Да, я пожалела в гроб это платье... Оно — шелковое, а я — невеста. Ну, а мы, сам знаешь, как бедны! Вот я и одела мамашу в ее сатиновое платьице. И никто, кроме меня, не знал, что мамаша сказала мне — одеть ее в венчальный наряд. Я потрясена тем, что она сама с того света явилась к тебе и сказала об этом.

— И не только сказала, Танечка, но велела передать тебе, что беспокоится о душе твоей, что ты нехорошо сделала, дав обещание умирающей матери исполнить ее последнюю просьбу, но потом пожалела платье.

Таня горько зарыдала:

— Виновата я, Сережа, виновата...

— Не плачь. Мама еще велела сказать, что прощает тебя. Но чтобы венчальное платье сегодня же было отдано нищим.

— Да как же мы отдадим платье нищим? Ни один нищий к нам не заходит. Все вокруг знают, как мы бедны сейчас. Мы — в долгах, я едва справляюсь с хозяйством и с многочисленными сиротами.

— Нет, Таня, если мамаша распорядилась сегодня же отдать ее наряд нищим, значит, придет к нам какой-нибудь бедняк. Вынимай-ка из сундука венчальное платье.

Таня вынула платье и положила его на стол. Не прошло и двух часов, как раздался стук в калитку садика. Вошел старичок и сказал:

— Пожертвуйте, ради Христа, на бедную невесту что-нибудь из одежды. Не во что одеть ее, чтобы венчать. Она — моя правнучка.

Сейчас же было отдано этому нищему венчальное платье матери».