Замерзший рыбак

Мой отец еще до революции, когда ему было 12 лет, переехал из Одессы на побережье Аральского моря и прожил там до самой пенсии. Будучи потомственным рыбаком и прожив на Арале 48 лет, он знал на море все рыбные места и побывал чуть ли не на всех островах.

Рыбу на Арале, несмотря на суровый климат, ловят не только летом, но и зимой. Зимняя рыбалка там - очень тяжелый труд. Это вовсе не рыбаки-любители, сидящие у просверленной луночки с удочкой и ждущие, чтобы рыбка попалась на крючок. Зимой рыбу на Арале ловили сетями подледным способом. Для этого надо было пробить две проруби (а лед достигал толщины до полуметра!), затем брали шест, крепили сеть на одном его конце и проталкивали ее подо льдом до второй лунки.

После этого крепили концы сети к столбикам. Вода в лунках замерзала, сеть же свободно плавала подо льдом. Чтобы потом выбрать рыбу, надо было снова прорубать эти лунки и вытаскивать сеть. И все это в дикий мороз при свирепом ветре в промокших рукавицах. В то время еще не было резиновых перчаток или еще каких-нибудь приспособлений, предохраняющих руки от влаги.

И вот в 1938-1939 годах мой отец с еще несколькими рыбаками зимой отправился рыбачить на один из островов Аральского моря. На одном конце острова находился крохотный поселок из трех домиков, а сети поставили с другого его конца - в пяти километрах от поселка. Рыбаки обычно ночевали в расположенной неподалеку от места рыбалки землянке, утром выбирали рыбу из сетей и на санках отвозили ее в поселочек, где она потом хранилась замороженной.

Тем вечером мой отец с двумя приятелями отправился к своим заранее установленным сетям. Взяли с собой хлеба да немного выпить. А больше и брать было нечего - магазина в поселке не было, да и прилавки в то время пустовали. Впрочем, людей на море всегда выручала рыба, так что не голодали.

Пришли на место. Решили: пусть двое растапливают печку в землянке, а третий пойдет «потрясет» сетку и принесет свежей рыбки на уху. Рядом с землянкой стоял стог камыша, заранее заготовленного на зиму. Отец с товарищем натопили им печь, затем набрали снега в котелок и чайник, поставили на огонь и стали дожидаться товарища с рыбой.

Того все нет и нет. Вот уже час прошел, второй доходит. Рыбаки забеспокоились. Решили сбегать посмотреть, куда это запропастился товарищ. Остров плоский, далеко все вокруг видно. Смотрят - на льду у лунок стоят сани, а в них сидит их приятель. Спит он, что ли, или просто отдыхает? Побежали они к нему, стали его тормошить. Спит! А на морозе спать нельзя, можно во сне замерзнуть. Товарищ их не просыпался, его согнутые руки и ноги уже не гнулись, стали как деревяшки.

В полуоткрытых глазах как будто лед застыл. Рыбаки пытались разжать руки, выпрямить тело, но все оказалось напрасно. Тогда они быстро привезли санки вместе с рыбаком к землянке. Опять стали тормошить приятеля, стукать, пытаться разгибать - все напрасно. Похоже, рыбак замерз насмерть.

В то время им бы сотовый телефон в руки, вызвали бы МЧС. Но, увы! Это сейчас так можно сделать, а тогда - никакой связи. Надейся только на себя и на помощь товарищей, ни самолетов, ни вертолетов. Врачи где-то там - в сотнях километров, а вокруг - белое поле льда, мороз и свирепый ледяной ветер.

Замерзшего занесли в маленький коридорчик землянки. Еще раз пощупали пульс - сердцебиения нет. Умер! В общем, завернули мужики своего погибшего товарища в кошму и оставили в коридорчике. Сами же, убитые горем, ругали себя, что не смогли уберечь друга, прозевали. Потом вспомнили, что собирались сварить уху. В санях оказалась рыба, видимо, перед смертью приятель все-таки проверил сети. Пока почистили рыбу, пока варили, прошел час, а может, и все два. Молча сели ужинать, выпили по чарке за упокой души погибшего и принялись за уху.

И вдруг дверь медленно отворяется, и раздается голос их товарища:

- А почему меня не зовете?

Отец с приятелем просто онемели, так и уставились на вошедшего с открытыми ртами. Недавний мертвец между тем вошел в землянку и присел к столу, недовольно бормоча:

- Зачем меня в кошму завернули? Еле выбрался!

Тут он заметил окаменевшие лица товарищей.

- Ребята, вы что? Не узнали меня, что ли?

Тут-то они осознали, что их приятель жив и здоров. Как это ни поразительно, но оказалось, что замерзший, завернутый в кошму, сам постепенно оттаял и пришел в себя. Как же все трое были рады! Потом за ужином они пили уже за здравие, а не за упокой.

Зинаида Семеновна КАЗАРЕНКО, г. Кемерово