Замедляющийся Гольфстрим - причина аномалий погоды

Старший научный сотрудник Института биофизики клетки РАН, климатолог Алексей Карнаухов рассказал с чем связаны погодные аномалии и изменения климата на нашей планете.

Что происходит с нашим климатом? Почему у нас в России в январе идут дожди, а в Америке метут снега?

— Вопрос армянскому радио: "Куда делась русская зима? Уехала на заработки в Америку". Шутка такая. Если быть серьезным, то у нас развивается несколько процессов в климатической сфере Земли. Первый главный процесс, на фоне которого все остальные разворачиваются, это глобальное потепление, связанное с выбросом большого количества углекислого газа в атмосферу.


За последние 100 лет количество углекислого газа в атмосфере увеличилось на 40 процентов, почти в полтора раза. Этот показатель превысил значимую величину в 400 ппм, так называемых, это 400 частей на миллион. Доиндустриальное значение составляло примерно 280 ппм. Такое значительное увеличение существенным образом меняет тепловой баланс нашей планеты. Если бы не влияние мирового океана, то повышение температуры на нашей планете уже сегодня составляло бы 10 градусов, по сравнению с доиндустриальной эпохой.

Из-за того, что наши океаны, моря на нашей планете представляют гигантский резервуар тепла, мы сегодня регистрируем изменения температуры всего на один градус, и продолжаются споры, есть глобальное потепление. Встречаются разные оценки, смотря за что брать точку отсчета. Некоторые говорят 0,7 градуса, некоторые 0,9, некоторые 1,3. Некоторые исследователи считают, что можно считать один градус.

Это потепление дает пищу для споров, а есть ли глобальное потепление или нет. На самом деле то, что такое равновесное потепление составляет примерно 10 градусов, все мы, москвичи, могли убедиться в 2010 году, когда у нас возник блокирующий антициклон в европейской части России, который перекрыл дорогу охлаждающим массам воздуха с океанов. То есть он блокировал воздушные массы именно над нашей частью континента Евразия, и здесь температура воздуха прогрелась на величину, которая превышала обычное значение летних температур примерно на 10 градусов.

То есть такая локальная аномалия говорит о глобальных процессах?

— Да. Те самые 10 градусов, 30 рекордов было поставлено в тот год, и собственно, это было связано с тем, что так сформировались воздушные массы, что море уже не могло охладить тех воздушных масс, которые были над территорией России. И вот это очень важно, потому что такие аномальные волны тепла, или жары будут повторяться с каждым годом чаще. Они будут иметь большее значение этих аномалий, и скажем, лет через 30-40 мы можем иметь в Москве уже не 40 градусов, как в 2010, а все 50. Одновременно развивается процесс, который является следствием глобального потепления.

Какой?

— Это изменение направления течения в Мировом океане. Дело в том, что все то многообразие течений, которые в морях и океанах сегодня мы наблюдаем, сформировалось от определенных климатических условий, меняется климат, меняется распределение тепла, меняются потоки ветров, меняется картина течений.

В частности, очень важное течение для всего климата Европы, России и Америки — это Гольфстрим, которое в результате глобального потепления может остановиться. Механизм остановки Гольфстрима описан в моей работе 1994 года.

Расскажите вкратце, как он выглядит…

— Очень просто. В результате глобального потепления таят арктические ледники, в частности, ледники Гренландии, которые запасли в себе огромное количество пресной воды. Из-за этого вода в Ледовитом океане распресняется в таком холодном течении, как Лабродорское, которое берет начало в Арктическом бассейне, тоже распресняется и это течение. Двигаясь наперевес Гольсфстриму, в один момент может перекрыть путь Гольфстриму на север. В настоящий момент они встречаются в районе Ньюфаундлендской банки.


Сегодня, пока еще Гольфстрим работает, Лабродорское течение, несмотря на то, что оно уже более пресное, подныривает под Гольфстрим, мешает ему двигаться на север и обогревает всю Европу, Россию и даже всю Азию и Америку. Поэтому у нас относительно благоприятный климат.

Но та же Гренландия все равно получает добавочное тепло от Гольфстрима, несмотря на то, что она лежит на западе от Гольфстрима. Господствующие западные ветры умеренных широт несут тепло Гольфстрима на восток, в сторону Санкт-Петербурга, в сторону Англии, Скандинавии и так далее. Даже несмотря на это, все равно, в 10 раз быстрее, чем когда Гольфстрим останавливался в прошлом.

За последние 100 000 лет Гольфстрим останавливался 30 раз, и поэтому, в общем, это обычное явление, с биологической точки зрения. Последний раз он останавливался 10 000 лет назад, вполне ему пришло время, в очередной раз остановиться.

Сейчас мы наблюдаем такую вот нестабильность Гольфстрима в виде аномалий (тепло в России, аномальные холода в США). На мой взгляд, это связано с такой неравномерностью Гольфстрима.

Это общее свойство таких сложных систем, в точке бифуркации в них увеличивается флуктуаций, то есть, грубо говоря, машина, у которой засорился карбюратор или кончается бензин, до того, как окончательно остановится, будет ехать рывками. Точно так же Гольфстрим, прежде чем он остановится, он начинает такими рывками двигаться.

К примеру, еще осенью у нас немного раньше наступила зима в Сибири. Из-за этого в ряде регионов был сорван северный завоз. А еще раньше, в мае, в Испании выпал снег. Снег был и в Каире, а еще некоторое время подо льдом оказались венецианские каналы.

Течение Гольфстрима приносит нам огромное количество таких вот аномалий, и это очень опасно.

Что в этой ситуации остается делать человечеству?

— Знаете, как в басне Крылова, сколько не садись, ничего не получится. Все зависит от того, в чьих руках находится эта вот джаз- банда, в чьих руках инструмент. Несмотря на Киотское соглашение, разговоры о котором ведутся больше 20 лет, скорость выбросов углекислого газа не только не уменьшилась, но и существенным образом возросла. Мы сегодня выбрасываем рекордное количество углерода. Киотские соглашение, на мой взгляд, имеет два существенных недостатка.

Каких?

— Во-первых, недостаточно для того, чтобы, скажем так, вернуть климат в стабильное состояние. Во-вторых, оно лишено очень важного элемента — справедливости, потому что оно перекладывает основную нагрузку по исправлению климатической ситуации не та те страны, которые принимали наибольшее участие в загрязнении, а на те, которые еще не успели обзавестись своей промышленностью.


То есть, если вы выбрасывали много, то вам выдается большая квота, вы можете ее распродавать, а если вы мало выбрасываете, то вы должны ее покупать. Например, Индия мало выбрасывала, она должна покупать у США вот эти вот самые квоты. По большому счету, многие развивающиеся страны выступают против, и не подписывают соглашение в таком виде. Западные страны, в свою очередь, не упорствуют, и возникает тупиковая ситуация, которая длится уже 20 лет.

Каким может быть выход из этого положения?

— На мой взгляд, надо создать новую команду по климатическим изменениям. На мой взгляд, например, введение налога на углеводород, то, что на самом деле сделано в России, в какой-то степени было связано с тем, что были введены довольно жесткие акцизы на добычу полезных ископаемый, в частности, нефти и газа, прежде всего.

И вот эти жесткие акцизы, которые, должны наши добывающие нефть компании, выплачивать государству, не только стабилизировали ситуацию в экономике, но и дали возможность развивать то самое экономическое чудо.

Распространение такого позитивного опыта России на весь мир, мне кажется, было бы гораздо более конструктивным шагом. И в этом смысле, все карты в руках Путина. Я призываю его занять более активную позицию. Если нужна будет помощь, я ему готов помочь.

Источник