Закодированный Босх

Имя нидерландского мастера Иеронима Босха, жившего пять с половиной веков тому назад, и поныне овеяно легендами.

Например, в своей монографии, посвященной творчеству художника, один известный немецкий исследователь описывает поистине загадочный случай.

Сразу же после окончания Второй мировой войны, в ноябре 1945 года, он побывал в небольшом городке Оиршот, где находилась тогда мастерская-музей великого нидерландского мастера. Искусствовед увидел там одну неоконченную картину Босха.

И каждый день, приходя утром в мастерскую, обнаруживал вновь написанные фрагменты, которых накануне не было. Причем по своему качеству они ничем не отличались от первоначальной живописи.

Трудно сказать, насколько был искренен автор, приводя в своей монографии этот пример, но то, что Босх и по сей день остается таинственной и труднопостижимой личностью, факт бесспорный. Возможно, потому что, несмотря на огромную известность, ему удалось остаться в тени истории.

О его жизни известно очень мало. Мы даже не знаем, как выглядел Босх, так как те несколько автопортретов Босха, которые дошли До нас, у многих исследователей вызывают сомнения в их принадлежности кисти художника. Дело в том, что к середине XVI века следы мастера затерялись.

Правда, сохранился литературный портрет великого мастера, созданный в конце XVI века Д. Лампсониусом, поэтом и ученым, жившим в Брюгге: «Что означает, Иеронимус Босх, этот твой вид, выражающий ужас, и эта бледность уст? Уж не видишь ли ты летающих призраков подземного царства? Я думаю, тебе были открыты и бездны адского Плутона, и жилища ада, если ты мог так хорошо написать твоей рукой то, что сокрыто в самых недрах преисподней».

И все же кое-что о жизни Босха нам известно.

Например, что родился Босх в городе Хертогенбосе на юге нынешней Голландии в 1450 году. Однако, в какой из дней мая он появился на свет, доподлинно неизвестно. Зато известно, что и отец Босха Антонис ван Акен был живописец, так же как два дяди и дед Ян ван Акен.

Настоящее имя художника — Иеронимус ван Акен: его предки были из немецкого Аахена. Босх, что по-голландски означает «лес», — это псевдоним. Лес в то время был символом всего таинственного, загадочного, бесчисленных богатств, сокрытых в его темной чаще.

Правда, существует версия, что псевдоним «Босх» произошел от сокращенного названия родного города художника, в котором он безвыездно провел всю жизнь, кроме путешествия в Антверпен для учебы. Многочисленные приглашения посетить Италию, Испанию и Францию оставались без ответа.

Из документов архива Братства Богородицы, в котором состоял Босх, известно, что в 1478 году он женился на 25-летней Алейд ван Меервенн, девушке из местного рода, богатого и знатного. Она происходила из «хорошей семьи», обладала значительным личным состоянием и передала мужу право им распоряжаться. В небольшом поместье Оиршот близ Хертогенбоса, принадлежавшем жене, Босх получил возможность работать над своими картинами, не будучи связан с заказами.

И все-таки жизнь Босха остается для исследователей тайной за семью печатями. А, значит, дает простор для разного рода предположений. Благо, для этого нередко появляется благодатная почва в виде труднообъяснимых феноменов.

Так, в одном из соборов Хертогенбоса, расписанных Босхом, сохранилась загадочная фреска: толпы праведников и грешников, простерши руки ввысь, наблюдают стремительно надвигающийся на них зеленый конус с ярким белым шаром света внутри. Ослепительно белые лучи особенно заметны на фоне охватившего мир мрака.

В центре этого шара маячит странная фигура: если приглядеться к ней повнимательнее, заметно, что она имеет не совсем человеческие пропорции и лишена одежды.

Многие современные исследователи, в том числе голландский профессор истории и иконографии Эдмунд Ван Хооссе, считают фреску свидетельством того, что Босх, возможно, воочию наблюдал приближение к нашей планете иноземной техники с представителями других миров на борту.

Другие идут еще дальше. Так, американский парапсихолог и уфолог Джордан Харде полагает, что сам художник был пришельцем из галактических глубин и просто описывал на холсте то, что видел, путешествуя по необъятной Вселенной (нечто подобное, кстати, говорят и про Леонардо да Винчи). По каким-то причинам он задержался на Земле и оставил нам живописное свидетельство, не уступающее современным кинематографическим шедеврам типа «Звездных войн»...

Могила художника, находящаяся в приделе расписанного им храма святого Иоанна, спустя столетия пополнила список связанных с его именем тайн. При археологических работах в храме выяснилось, что захоронение пустует.

Руководивший раскопками в 1977 году Ханс Гаальфе рассказал журналистам, что наткнулся на плоский камень, не похожий на обычный гранит или мрамор, из которых изготавливались надгробия. Исследования материала привели к неожиданному результату: фрагмент камня, помещенный под микроскоп, начал слабо светиться, а температура его поверхности внезапно возросла на три с лишним градуса. При том, что никакого внешнего воздействия на него не производилось.

Церковь вмешалась в исследования и потребовала срочно прекратить надругательство: с тех пор могила Босха в соборе святого Иоанна неприкосновенна. На ней лишь выгравировано имя художника и годы его жизни: 1450— 1516. А над могилой — фреска его руки: распятие, освещенное странным зеленоватым светом.

Со своей стороны американская исследовательница творчества Босха Линда Харрис настаивает на даре мистического прозрения и ясновидения художника. По ее мнению, многие видения Страшного суда на его полотнах абсолютно точно отображают современные нам картины войн и катаклизмов. Именно поэтому она ставит Босха в один ряд с другим не менее таинственным художественным гением — Леонардо да Винчи.

На знаменитой картине Джорджоне «Три философа», по ее мнению, изображены как раз два этих живописца и сам Джорджоне. «Это не случайность, — подводит итог Линда Харрис в своей книге «Тайная ересь Босха». — Джорджоне тоже имел дар заглядывать в будущее и, вероятно, знал, что ожидает человечество годы и столетия спустя».

А работы Босха и впрямь полны загадок: их населяют мириады фантастических существ, будто рожденных на иных планетах или в параллельных мирах. Туман, покрывающий жизнь великого живописца, спровоцировал в наше время немалое количество литературных и исторических спекуляций.

Его причисляли к колдунам и магам, еретикам и алхимикам, занятым поиском философского камня, и даже обвиняли в тайном сговоре с самим Сатаной, который в обмен на бессмертную душу даровал ему особый талант заглядывать в иные миры и мастерски изображать их на холсте.

Действительно, ничто не удается художнику лучше, чем бесчисленные монстры. Так, на одном из самых значительных полотен Босха «Сад земных наслаждений» изображены странные птицы: весьма реалистичные, но невероятных, гигантских размеров существа, на фоне которых роятся крошечные обнаженные человечки.

В том, что Босх говорит символами, притом символами преимущественно многозначными, не сомневался и не сомневается никто. И по этой причине смысл изображения зависел от того, какой именно язык приписывался автору. А в эпоху Босха таких языков существовало немало. Поэтому число возможных интерпретаций его произведений очень велико. Так, изображение рыбы, в зависимости от контекста, могло означать: Христа, знак Зодиака, Луну, месяц февраль, воду, флегматический темперамент, служить символом поста...

Среди самых неясных символов Босха можно назвать деревянную ложку, которая занимает большое место в его произведениях: она служит веслом на «Корабле дураков», видна в поклаже «посвященного» путника в обеих версиях: в прологе к «Возу сена» и в «Блудном сыне». Она дважды фигурирует также у дурных пастухов в «Поклонении волхвов», черт в «Семи смертных грехах» помешивает ею котел, где среди золотых монет варится скупец.

Возможно, что ложка для Босха, так же, как и соседствующий с ней кувшинчик — это символы, имеющие греховный смысл. Это подкрепляется присутствием среди фантастических существ, изображаемых художником, многочисленных птиц с клювами в форме ложки, чаще всего уток и других водоплавающих.

Присутствует тут и целый бестиарий «нечистых» животных, почерпнутый из Библии и средневековой символики: верблюд, заяц, свинья, лошадь, аист и множество других; нельзя не назвать также змею, хотя встречается она у Босха не так уж часто. Сова — вестница дьявола и одновременно ересь или символ мудрости. Жаба, в алхимии обозначающая серу, — это символ дьявола и смерти, как и всё сухое — деревья, скелеты животных.

Другие часто встречающиеся символы: лестница, обозначающая путь к познанию в алхимии или символизирующая половой акт; перевёрнутая воронка — атрибут мошенничества или ложной мудрости; ключ (познание или половой орган), часто по форме не предназначенный для открывания; отрезанная нога, традиционно ассоциирующаяся с увечьями или пытками, а у Босха связанная ещё и с ересью и магией.

Что касается разного рода нечисти, то тут фантазия Босха не знает границ. На его картинах Люцифер принимает мириады обличий: это традиционные черти с рогами, крыльями и хвостом, насекомые, полу-люди-полуживотные, существа с частью тела, превращённой в символический предмет, антропоморфные машины, уродцы без туловища с одной огромной головой на ножках, восходящие к античным гротескным образам.

Часто демоны изображаются с музыкальными инструментами, в основном духовыми, которые порой становятся частью их анатомии, превращаясь в нос-флейту или нос-трубу. Наконец, зеркало, традиционно дьявольский атрибут, связанный с магическими ритуалами, у Босха становится орудием искушения в жизни и осмеяния после смерти.

В наше время учёные, придя к выводу, что в творчестве Босха заключён глубокий смысл, предприняли множество попыток объяснить его значение, найти его истоки, дать ему толкование. Одни считают Босха кем-то вроде сюрреалиста XV века, извлекавшего свои невиданные образы из глубин подсознания, и, называя его имя, неизменно вспоминают Сальвадора Дали.

Другие полагают, что искусство Босха отражает средневековые «эзотерические дисциплины» — алхимию, астрологию, чёрную магию. Третьи стараются связать художника с различными религиозными ересями, существовавшими в ту эпоху.

Удивительно, что, несмотря на явно демоническую и мистическую направленность творчества, ни при жизни, ни после смерти Босх не считался еретиком. И это во времена самой свирепой инквизиции, когда в Голландии начиная с 1468 года еретиков безжалостно сжигали на кострах, а в 1487 году был, с благословения папы, издан получивший зловещую известность «Молот ведьм».

Более того, сам факт покупки картин Босха мог служить доказательством правоверности! Так, в 1572 году Дамианоде Гуа, португальский гуманист и друг Эразма Роттердамского, обвиненный инквизиторами, в доказательство своей религиозности сказал, что купил и подарил церкви картины Босха.

Наоборот, католические государи высоко ценили талант художника. Например, «Страшный суд» был заказан ему герцогом Бургундии Филиппом Красивым, «Искушение» с 1507 года находилось в коллекции Маргариты Австрийской. Известно также, что среди тех, кто первым оценил его гений, был испанский король Филипп II. Одна из ранних работ художника — «Семь смертных грехов» находилась в опочивальне короля.

Мистицизм нидерландского мастера оказался удивительно созвучен испанскому мистицизму с его утонченной чувственностью. И недаром библиотекарь Эскориала Хосе де Сигуэнца, живший в XVII веке, считал Босха единственным художником, изобразившим человека изнутри, а великий испанский писатель Лопе де Вега называл «великолепнейшим и неподражаемым художником», чьи работы — «основы морализирующей философии».

Видимо, все дело в том, что картины Босха не представляли непосильной загадки для образованной части его современников, которые в совершенстве владели языком символов. Правда, стоит заметить, что уже в 1563 году испанец де Гевара посчитал нужным «разъяснить простому народу, что не надо видеть в этом художнике изобретателя чертей и чудовищ».

В 1605 году библиотекарь Иосиф Сигуэнца писал: «На мой взгляд, различие между картинами Босха и картинами всех остальных заключается в том, что остальные стремятся изобразить человека таким, каким он выглядит снаружи, в то время как один лишь Босх имел достаточно мужества изобразить человека изнутри». Однако позднее спектр предлагаемых интерпретаций полотен голландского мастера заметно расширился.

Босх умер в родном Хертогенбосе в возрасте 66 ле г. Если верить историкам, случилось это в июне — шестом по счету месяце года. Молва приписывает ему слова, якобы сказанные за несколько мгновений до смерти: «Дайте свет»...

Похоронен он был 9 августа 1516 года в часовне церкви св. Иоанна.