Воспоминания о прошлых жизнях под гипнозом

Гипноз является очень мощным инструментом, и мы не можем претендовать на то, что нам все известно о его воздействии или возможностях. Он имеет несколько мрачноватую репутацию в официальных психологических кругах — за ним тянется шлейф дурной славы. И, надо признать, этому немало способствуют гастролирующие гипнотизеры, которые занимаются скорее шоу-бизнесом, чем терапией.

Но многие психотерапевты продолжают, очень осмотрительно, использовать гипноз в качестве инструмента, позволяющего получить доступ к глубинным слоям погребенной памяти. И как раз во время сеансов гипноза, используемого в таких целях, некоторые психотерапевты отмечали очень странные явления.

Из глубины подсознания пациентов всплывали воспоминания, которые не имели никаких очевидных корней в их жизни; это было похоже на память прошлой жизни.

Американский психотерапевт д-р Эдит Фьоре описывала, как впервые столкнулась с подобными реминисценциями из прошлой жизни на примере одного своего пациента.

«Он обратился ко мне, — писала она, — в связи с мучительными психологическими зажимами в сексуальной сфере. Когда я попросила его, в то время как он находился под гипнозом, вернуться к истокам своих проблем, он сказал: «Две или три жизни тому назад я был католическим священником».

Это стало для нее совершенной неожиданностью. Но в ней заговорил профессионализм, и она помогла ему восстановить картину того, что он описывал как жизнь священника в Италии семнадцатого столетия. При следующей встрече пациент сообщил, что освободился от своих проблем.

Разумеется, она была не первой, кто обнаружил, что гипноз обладает явной способностью пробуждать память прошлых существований. Первым значительным случаем, заинтриговавшим общественность, было нашумевшее в 1950-х годах в Соединенных Штатах сенсационное дело Брайди Мерфи, в котором речь шла о предшествовавшем существовании в Ирландии девятнадцатого столетия.

Брайди Мерфи это имя женщины из ирландского города Корк, жившей в 19 веке, которая якобы начала разговаривать через Вирджинию Тай, находившуюся в состоянии гипноза. Это произошло в городе Пуэбло, штат Колорадо, в 1952 году, когда местному бизнесмену и гипнотизеру-любителю Морею Бернштейну удалось вызвать у Вирджинии регрессию к прошлой жизни.

Бернштейн проводил сеансы с Тай много раз. А она, находясь под гипнозом, пела ирландские песни и рассказывала на провинциальном наречии ирландские истории, при этом всегда называя себя именем Брайди Мерфи.

Гипнотизер Бернштейн с Вирджинией Тай

В Англии сходный шквал поддержки и критики был вызван гипнотизером Арнэлом Блоксхэмом, чьи пациенты, вспоминавшие о прошлых жизнях, получили немалую известность, когда телеканал Би-би-си снял о них документальный фильм.

Несомненно, что такие случаи захватывающи, субъекты сообщают массу очень причудливых и интимных деталей о своих предыдущих жизнях. Верно и то, что они стали предметом пристального рассмотрения и критики.

Возможно, самым знаменитым пациентом Блоксхэма был мужчина, который под гипнозом вспомнил о том, как в восемнадцатом веке служил канониром на британском фрегате с тридцатью двумя пушками на борту под командованием капитана Пирса.

Корабль, видно, носил витиеватое и труднопроизносимое название; матросы, по словам пациента, прозвали его «Агги». Он так и не смог вспомнить его настоящее название. Возможно, матрос тех дней не умел прочитать или произнести его. Возможно, это прозвище было сокращенным вариантом от Агамемнона или чего-нибудь в этом роде.

Во время своих воспоминаний он употреблял большое количество старомодных фраз и специальных морских терминов, знакомых только морякам той эпохи. Он привел множество подробностей из жизни матросов в те дни: вонь, кишащая червями пища, холщовая одежда и порки — которых, по его словам, он избежал, поскольку умел «укладывать пушку».

Его первый — и единственный — сеанс гипноза завершился драматическими событиями морской баталии. Он описал, со страстью и яркими подробностями, сражение с французским кораблем неподалеку от порта Кале. Они много часов ожидали вблизи берега, прячась в утреннем тумане.

Все пушки были наготове, запалы вставлены. Запальщики размахивали тлеющими кусками пропитанного смолой шнура, чтобы не дать им погаснуть, в любое мгновение готовые поднести фитиль. Корабль курсировал взад и вперед в ожидании появления французского судна. Когда он в конце концов появился, английские канониры были готовы дать бой.

Он описал этот бой. Корабли начали надвигаться друг на друга. Менее опытные канониры проявляли нетерпение, горя желанием открыть пальбу. Он продолжал свой рассказ:

«Стой, стой! Жди приказа — спокойно, парни, спокойно — тихо, еще не время — жди приказа, без приказа нельзя — качай фитиль, есть, сэр — не стой у задка — теперь давай. Вот теперь давай — жарь! — (крики ликования при начале пальбы). Молодцы, ребята — задай им жару, задай им как следует — врежь им по передку — (истошные вопли) — оттащите его, оттащите — несите его в кубрик — да несите же — а теперь задай им жару — задай им по первое число!..

Заряжай ядро — шомпола — забивай его, забивай, дурак, сперва забей его — заряжай, заряжай ядро — живей, номер четвертый, не отставай — заряжай, забивай как следует — вставить запалы — качай фитиль — есть, так точно, сэр — готовьсь!..

Заряжай, парни — как мы им дали — живей, живей — наведи пушку — тьфу, черт тебя дери — ты как укладываешь пушку — Господи, они зацепили старину Пирса, они зацепили старину Пирса — {внезапный ужасный крик) — чертова нога — {непроизвольно кричит и стонет) — нога — моя нога!»

Пациент пробудился настолько потрясенным, что уже больше никогда не подвергал себя гипнозу.

Рассказ этот был столь необычайным и столь убедительным, что принц Филипп и граф Маунтбаттен, оба служившие в королевском флоте, потребовали магнитофонные записи этого, очень похожего на воспоминания о прошлой жизни, повествования.

Они поставили перед историками Британского адмирал тейства задачу установить корабль, капитана и сражение. К сожалению, несмотря на все изобилие подробностей, они так и не смогли этого сделать. Значит, это не подлинный случай реминисценций о прошлом существовании? Всего лишь фантазия, расцвеченная фрагментами из книг, кинофильмов и радиопередач?

Вердикт все еще не вынесен.

Стоит ли верить воспоминаниям под гипнозом?

Никем не отрицается, что гипноз — полезное терапевтическое средство, но соответствуют ли сделанные под гипнозом заявления о прошлых существованиях объективной действительности? Д-р Фьоре, например, не делает попыток подтвердить историческую достоверность того, что рассказывают ее пациенты. Ее интересует психологическая, а не историческая правда.

Она интересуется лишь тем, что поможет исцелиться пациенту. Если психологические расстройства пациента излечиваются или облегчаются за счет понимания причин проблемы в терминах реинкарнации, то одного этого ей достаточно, чтобы относиться к ней всерьез. Такой подход сильно напоминает поиск Далай-ламы; все это увлекательно, притягательно и действует неотразимо — но едва ли научно.

Психиатр Ян Стивенсон давно осознавал эту трудность. В своих собственных исследованиях вопроса о реинкарнации он воздерживался от применения гипноза. Он откровенно признавал, что применение его привлекательно; кажется, что оно дает возможность создания лабораторных условий для контроля и верификации.

Но, как он объяснял, это иллюзия. Всегда оказывается невозможным контролировать предшествующий опыт знакомства субъекта с подробностями, встречающимися при припоминании «прошлых жизней» — вроде романов, пьес, художественных или документальных фильмов.

Он объяснял, что эти кажущиеся прошлые существования возникают, по-видимому, из нескольких источников: они содержат фрагменты собственной личности субъекта наряду с фантазийным материалом, почерпнутым из разнообразных источников, печатного или кинематографического рода. Немалое влияние на них оказывает и то, что пациенту кажется, что гипнотизер хотел бы от него услышать. Иными словами, пациент хочет угодить специалисту, дав ему «правильные» сведения.

Стивенсон прибавлял, что здесь также возможен и элемент паранормального свойства, относящийся к ясновидению, телепатии, некоего рода внетелесному существованию или к феномену подлинной реинкарнации. Но все эти источники могут присутствовать одновременно, совокупно образуя такое «припоминание». Такое сочетание дало бы связную и захватывающую историю, однако не ту, которая является всецело памятью прошлой жизни.

И все-таки мы не можем полностью забраковать воспоминания — при всей их ненадежности, — вызываемые в состоянии гипноза. Кто знает, может быть, некоторые подлинные воспоминания о прошлых существованиях притягивают к себе весь связанный с этим материал, который ум годами собирает и копит.

Возможно, что каким-то образом, находясь в состоянии гипноза, субъект оказывается неспособным различать грань между этими источниками и потому предъявляет всю имеющуюся у него информацию, объединенную в убедительное целое.

Смерть рыцаря

Но некоторым из заявлений, некоторым из воспоминаний такого рода присуще спокойное достоинство, лишенное налета драматизма ощущение достоверности. Их не так легко забраковать и полностью списать.

Один такой пример из архива д-ра Фьоре касается мужчины, который рассказывал о своем участии в рыцарском турнире в Англии в I486 году — турнире, который лично для него окончился крайне плачевно.

«Я сижу в латах на своей лошади... Я — я немного волнуюсь... и меня как бы немного... немного вроде тошнит».

Находясь в состоянии гипноза, пациент описывал д-ру Фьоре те мгновения, которые предшествовали его выходу на арену в рыцарском состязании в Англии, во времена правления короля Генриха VII.

Описав то, как он нервно ожидал своей очереди, он в конце концов заговорил о своем выходе. Внезапно его тело сильно дернулось. Он сообщил, что только что противник сбил его с лошади. Д-р Фьоре спросила, лежит ли он на земле.

«Нет, я вроде бы... поднялся... я больше испытываю стыд, чем напуган, но... у меня все плывет перед глазами... мне кажется, у меня рана в животе».

Его противник, по-прежнему на лошади, тем временем кружил, выжидая случая, чтобы добить булавой свалившегося рыцаря. Пациент описал вставшие перед ним трудности: вооруженный лишь топором, он, как бы ни старался, не смог бы нанести большого увечья конному противнику.

Внезапно рыцарь двинул на него свою лошадь. При этом он взмахнул своей булавой — цепью с ядром на конце, утыканным шипами, — нанеся по голове своего спешившегося противника смертельный удар.

Лицо пациента д-ра Фьоре исказила гримаса агонии. Она спросила его, где он находится. Слабеющим голосом он ответил: «Я лежу на траве... я .ничего не чувствую... только что-то теплое... и красная кровь... теплая кровь вытекает из моего тела... и мне кажется, что у меня как будто... я увидел белый свет и... я вроде как поднялся в воздух...»

Позднее он дальше описал свою смерть:

«Я лежал лицом вниз и затем стал подниматься в воздух все так же лицом вниз... поднимался все выше и... сперва как будто на три фута... и потом стал подниматься прямо вверх... и просто полетел... Ощущение тепла во всем моем теле и полного освобождения... Я вижу всю местность подо мной. Я могу видеть все».