Впрочем, эти проверенные средства с точки зрения радикальных москитофобов весьма несовершенны: действуют на ограниченной территории, требуют постоянного участия человека, а главное — не гарантируют полного уничтожения. «Супероружие» против комаров обещает создать биотехнология.

Первый подход — заразить комаров опасной для них бактерией Wolbachia. Микроб не только сокращает продолжительность жизни насекомых, но и лишает их способности переносить заболевания (например, лихорадку денге). Wolbachia ведет свою бактериологическую войну с другими патогенами, подавляя их в организме комаров.

Беда в том, что искусственно введенная паразитам Wolbachia убивает их слишком рано, и они не успевают спариться с самками и распространить бактерии по всей популяции. Но даже если эта проблема будет решена, инфицирование Wolbachia стоит слишком дорого: чтобы заражать комаров тысячами, нужны десятки специализированных лабораторий и сотни сотрудников. По мнению ученых, этот метод приносит плоды только на географически изолированных территориях (вроде Галапагосских островов), где можно гарантировать, что после нескольких месяцев дорогостоящих мероприятий на территорию не прилетят здоровые комары.

Большей известностью пользуются генно-модифицированные комары, которых выращивает британская биотехнологическая компания Oxitec: самцы-мутанты, передающие местным самкам ген, заставляющий личинки насекомых умирать до достижения половой зрелости. В 2009 году на Каймановых островах в Карибском море благодаря этой технологии численность популяции Aedes aegypti сократилась примерно на 75 процентов.

В 2015 году Oxitec получила от властей Бразилии карт-бланш на эксперименты. В кварталы Пирасикабы, где наблюдается максимальная концентрация комаров Aedes aegypti (переносчиков лихорадки денге), было выпущено около шести миллионов генно-модифицированных насекомых. Они не только способствуют ранней смерти своего потомства, но и заставляют личинки светиться красным в ультрафиолете, что дает ученым возможность контролировать эффективность данного метода. Биологи расставили в Пирасикабе горшки с водой, куда самки Aedes aegypti откладывают яйца. Соотношение красных и нормальных личинок показало, что 50 процентов потомства дали генно-модифицированные комары.

ГМ-комаров компании Oxitec выпускают на волю в Бразилии. Январь 2016 года Фото: Paulo Whitaker / Reuters

«Подтолкнуть» эволюцию может генный драйв — искусственное распространение нужного гена в популяции за счет повышения его шансов на наследование (независимо от пользы кодируемых им свойств для организма). Усилить гены (например, убирающие Х-хромосомы в сперме, из-за чего рождаются только комары мужского пола) можно с помощью системы редактирования генома человека CRISPR/Cas9. Однако сами генетики призывают к осторожности в применении CRISPR/Cas9 вне лабораторий: пока не известно, какие последствия может иметь переделка генома. Так что привлечь CRISPR/Cas9 к крупномасштабному истреблению комаров пока вряд ли получится.

Громкие призывы «убить комаров» вызывают опасения, что власти южноамериканских стран могут запаниковать, заставить своих ученых отбросить осторожность и начать геноцид комаров. Однако многие исследователи убеждены, что кровососущие враги человека вовсе не бесполезны для экосистемы. Они являются важным пищевым ресурсом для пресноводных рыб, стрекоз, пауков, ящериц, лягушек и даже птиц. Выбывание комаров из пищевой цепочки ударит не только по этим видам, но и по тем, кто ими питается.

Если кого-то мало волнует будущее ядовитых лягушек Бразилии или «комариной рыбки» гамбузии, можно напомнить им, что истребление комаров на той или иной территории высвободит крупную экологическую нишу, которую заполнят комары из соседних районов или другие насекомые. Как рассказывает энтомолог Джо Конлон (Joe Conlon) из Американской ассоциации контроля над комарами, «если мы завтра их уничтожим, экосистемы побарахлят немного, а затем вернутся к нормальной жизни, а место комаров займет нечто лучшее или худшее». Именно «худшего» и опасаются экологи. Сотни мошек и клещей, мух и блох будут рады поживиться тысячами литров «бесхозной» человеческой крови — и кто знает, какие болезни они принесут?

Артем Космарский