Женщина и дно

Когда из кастрюльки много берут, рано или поздно станет видно донце. И желание снова наполниться — это не эгоизм, не бесчувственность, не фригидность, не отсутствие способностей к семейной жизни...

Когда из кастрюльки много берут, рано или поздно станет видно донце…

Одна женщина была заботливой мамой двух замечательных деток: бойкого первоклассника и колючего подростка. Дети ее ни в чем не нуждались: они всегда были накормлены, одеты и обуты, имели карманные деньги и возможность поговорить по душам. Эта женщина была чуткой мамой — она могла по звуку шагов определить, что старший вышел из дома без шапки, а по запятым в мессенджере — что он у друга, и собрался остаться там до восьми. Младшего она тоже хорошо чувствовала. Всегда знала, когда он расстроен или напуган, терпеливо шила костюмы бобров и клеила макеты Саратова в натуральную величину. А также участвовала в школьной самодеятельности в качестве Бабы Яги, предварительно купив костюм за свой счет.

Эта женщина хорошо понимала и своего супруга. Когда он стоял к ней спиной и размешивал сахар в чашке, она точно знала, грустно ему или весело, воодушевлен он или подавлен. Такая вот у нее была суперспособность. Но это лишь фигура на фоне. А фоном выступало то, что женщина много работала, и эта работа требовала разносторонних знаний и навыков, железных нервов и постоянных творческих решений. И как следует вкладывалась в свою семью не только морально, но и материально. И почти никогда не отдыхала.

Однажды эта женщина не выдержала. Нет, она не сбежала от семьи (хотя я знаю и такие случаи). А всего лишь написала в соцсетях странный пост. Она мечтала, что когда-нибудь однажды, когда вся семья будет собираться в поездку, ее вдруг забудут. Забудут так, как забывают перчатки на зеркале или кошелек на тумбочке. Просто уйдут без нее, и даже не вспомнят. А если вспомнят, то уже тогда, когда будут далеко, и возвращаться будет не с руки. Скажут, ладно, забыли и забыли.

А женщина вдруг почувствует свободу. Включит музыку. И будет кружиться в танце, никого не стесняясь. И так в танце подойдет к холодильнику и найдет там коньяк. Закажет вредную и жирную еду, и будет хрустеть ей на диване, и смотреть сериалы. И тогда, наконец, наступит счастье.

Кто-то сразу по этому посту мгновенно поставил диагноз. Мол, женщина не любила свою семью. Иначе она бы никогда от нее не устала. Но это не так. Она делала для них все возможное, и даже больше возможного. Кто-то решил, что женщина — эгоистка. Но и это не верно. Никогда она была эгоисткой, эгоизм в ней измерялся отрицательными значениями. На себя она тратила в лучшем случае 30% процентов собственной зарплаты, все остальное — на семью. Тогда в чем же дело?

Я думаю, дело в том, что когда из кастрюльки много берут, рано или поздно станет видно донце. И желание снова наполниться — это не эгоизм, не бесчувственность, не фригидность, не отсутствие способностей к семейной жизни. Это естественная потребность в восстановлении. Это не от того, что человек плохой, и в семье ему жить не надо. Это от того, что у любой кастрюльки есть дно. И чем больше человек склонен отдавать, тем больше шансов когда-нибудь с этим дном столкнуться…

Автор: Морена Морана