Охота на Лиса

В ранних сумерках 10 ноября 1941 года британские подлодки «Торбей» и «Талисман» вышли из гавани Александрии и взяли курс на запад. Им предстояло скрытно пройти вдоль побережья Киренаики и доставить на безлюдный пляж Чесем эль-Кельб (Нос Собаки) два отряда коммандос. Так началась операция «Флиппер» – самая противоречивая и провальная акция британских сил специального назначения, конечной целью которой было физическое устранение генерала Эрвина Роммеля – Лиса Пустыни.

Распределение ролей

Для британских сил, расквартированных на Ближнем Востоке, лето 1941 года превратилось в бесконечную череду неудач и унизительных поражений. Посланные на помощь итальянским союзникам немецкие части решительным образом изменили обстановку на фронтах и вынудили противника оставить Грецию и Крит, а затем и большую часть Киренаики. Главной причиной своих провалов в Африке британцы считали прибытие сюда в качестве командующего Африканского корпуса генерала Эрвина Роммеля, чей стратегический талант раскрылся во время захвата Франции. Немецкие солдаты боготворили Роммеля и считали его неуязвимым. Магия Лиса Пустыни подспудно распространилась и на британские части, и это настолько пошатнуло боевой дух, что высшее командование вынуждено было предпринять ряд мер по демистификации образа вражеского генерала. Не будет ошибкой сказать, что значительная часть высших британских офицеров в Африке тайно или явно желала смерти Роммеля. Вероятно, поэтому заместителя командующего британскими силами на Ближнем Востоке генерал-лейтенанта Алана Каннингема совершенно не удивило предложение, сделанное в начале октября 1941 года командиром 11-го батальона коммандос подполковником Джефри Кейсом. Он вызвался возглавить группу диверсантов, которая высадится в глубоком тылу противника и атакует комплекс зданий, являющийся, по данным разведки, штабом и личной резиденцией Роммеля. Кейс признал, что это «грязное дельце», но война принимает такой оборот, что следует забыть о приличиях.

Моральная сторона дела, впрочем, не особенно волновала Каннингема. Еще в 1936 году в британских армейских кругах обсуждалось предложение капитана Гарри Фокс-Дэвиса сформировать специальные диверсионные подразделения (в том числе и из бывших уголовников), главной задачей которых было бы «выносить мозги противника». Тогда новшество было отвергнуто, но не потому, что претило британскому духу. Армейская верхушка была категорически против самой идеи появления сил специального назначения, поскольку видела в них угрозу собственному существованию. Но после того как в июне 1940 года по личному указанию Черчилля было создано Управление специальных операций, никаких преград для осуществления подобных акций не осталось.

Смущало Каннингема совсем иное обстоятельство. Офицер, вызвавшийся провернуть «грязное дельце», мало походил на хладнокровного убийцу. Джефри Кейс был сыном адмирала сэра Роджера Кейса, национального героя, прославившегося во время самоубийственного рейда на базу германских подлодок в Зеебрюгге в 1918 году. Сэр Роджер возглавлял Управление специальных операций, и это давало повод для разного рода инсинуаций по поводу стремительной карьеры его сына (Джефри Кейс был самым молодым подполковником британской армии). Физически Джефри совершенно не вписывался в стереотип солдата-диверсанта. У него было плохое зрение и проблемы со спиной. При довольно высоком росте Кейс весил всего 65 кг, что добавляло нелепости его образу. Он не пользовался особой популярностью ни среди коллег-офицеров (которые за глаза именовали его Берти Вустером), ни среди подчиненных. Знаменитый ветеран британских сил специального назначения Пэдди Мейн дал Кейсу убийственную характеристику: «Он постоянно жил в тени своего великого отца и способен был на любое безумство, лишь бы доказать, что он – лучший».

Чтобы развеять сомнения Каннингема, Кейс сообщил, что командир ближневосточных коммандос подполковник Лейкок в курсе дела и готов принять участие в рейде в качестве наблюдающего. Правда, он умолчал о том, что Лейкок сказал по поводу выполнимости задуманного. «Безотносительно того, насколько удачным будет нападение, шансы унести ноги после такой акции равны нулю». Историки выдвигают различные версии, почему пессимистично настроенный Лейкок не только одобрил операцию, но и вызвался участвовать в ней. Самым простым объяснением является желание предотвратить окончательное расформирование коммандос на Ближнем Востоке. А если людям Кейса действительно удастся взять Роммеля, Лейкок хотел лично проследить, что в решительный момент у «Берти Вустера» не дрогнет рука.

Вернувшись от Каннингема, Кейс, с трудом сдерживая эмоции, объявил своему ординарцу: «У нас есть работенка, и такая, что про нас узнает весь мир!» Спустя несколько дней 58 отобранных Кейсом для операции бойцов приступили к тренировкам на пляже неподалеку от Александрии. Море было теплым и спокойным, потому упражнения с надувными лодками воспринимались как веселое развлечение. А Кейс и Лейкок с головой ушли в планирование. Сейчас уже практически невозможно установить, откуда британское командование получило информацию о том, что штаб Африканского корпуса размещается в небольшом селении Беда Литториа. Документация по подготовке рейда была уничтожена в конце июня 1942 года, когда немецкие войска подошли настолько близко к Каиру, что в британских штабах стали в панике сжигать содержимое сейфов. Очевидно, однако, что источник информации пользовался особым доверием, потому что на всех уровнях – от командующего генерала Окинлека до подполковника Лейкока – не возникло даже тени сомнения в достоверности этих сведений.

Согласно разработанному плану, 60 коммандос, высадившись с подлодок в Чесем эль-Кельб, разобьются на три группы и одновременно атакуют несколько важных объектов. Главной целью был немецкий штаб в Беда Литториа. На его штурм выделялась самая большая группа из 2 офицеров и 22 бойцов под командованием Кейса. Вторичными целями являлись итальянский штаб в Кирене и разведцентр в Аполлонии. Подлодкам предписывалось ожидать неподалеку от береговой линии в течение 6 суток после высадки в готовности взять на борт уцелевших рейдеров. Дата нападения еще не была точно определена, но генерал Окинлек считал, что удар по Роммелю должен совпасть с готовящимся генеральным наступлением союзников в Киренаике – операцией «Крусейдер».

По просьбе Лейкока к рейду был подключен капитан Джон Хазелден – британский агент, свободно говоривший на французском, итальянском и арабском языках и пользовавшийся особым доверием у сенусси – арабов, населявших Киренаику и ненавидевших итальянских оккупантов. Хазелден, которого нередко называют вторым Лоуренсом Аравийским, перемещался в образе араба по вражеским тылам и собирал информацию, в которой остро нуждались британские штабы. По заданию Лейкока Хазелден направился в окрестности Беда Литториа и установил, что «Дом Роммеля» (так сенусси называли виллу в кипарисовой роще на западном краю деревни) не пустует, но местные не имеют туда доступа. Понаблюдав за дорогой, Хазелден зафиксировал движение транспорта с маркировкой штаба Африканского корпуса. Затем ловкий лазутчик изучил маршрут движения от деревни до пляжа и нашел несколько неприметных мест, где коммандос смогут найти укрытие. Решено было также, что Хазелден встретит штурмовую группу на берегу и будет сопровождать ее на первом этапе перехода через местность, которую местные жители называли Джебель эль-Ахдар (Зеленая Гора). Фактически это был огромный, покрытый скудной растительностью двухъярусный склон с промежуточным покатым уступом, изрезанный тысячами мелких оврагов. По рекомендации Хазелдена Кейс включил в свой отряд двух проводников сенусси, которые проведут коммандос через этот лабиринт самым коротким путем.

В двадцатых числах октября штаб генерал Окинлека информировал Кейса и Лейкока, что операция «Крусейдер» начнется незадолго до рассвета 18 ноября. Это значило, что удар по «Дому Роммеля» следует нанести в ночь с 17 на 18 ноября.

Высадка

«Торбей» и «Талисман» прибыли к побережью Чесем эль-Кельб вечером 14 ноября. 4 дня пребывания в чреве подлодки стали для большинства коммандос серьезным испытанием на прочность. «Это был сущий ад, – вспоминал один из рейдеров, 21-летний лейтенант Дэвид Сазерленд. – Куда ни ткнись, везде были потные тела». Коммандос молча вели персональную схватку с духотой, морской болезнью и клаустрофобией. Глотнуть свежего воздуха и немного размять кости можно было только ночью, когда лодки всплывали на поверхность. Вечером 12 ноября Кейс открыл своим людям истинную цель их миссии, после чего бойцы написали «прощальные» письма, которые будут вручены родственникам в случае их гибели или пленения.

Изучив берег через перископ, шкипер «Торбея» лейтенант-коммандер Энтони Майерс предложил высадить людей текущей ночью, но Кейс решил придерживаться плана. Очевидно, он горько пожалел об этом решении, потому что в следующие 12 часов погодные условия резко изменились. На Киренаику надвигался шторм, который военный корреспондент Александер Клиффорд назвал «бурей столетия». Согласно бортовому журналу «Торбея», к 19:00 скорость ветра достигла 7 баллов. Высаживать десант в таких условиях представлялось полным безумием, но, по словам Майерса, коммандос решительно высказались за продолжение операции. Каким-то чудом с лодки заметили световой сигнал, поданный Хазелденом, и коммандос принялись выгружать снаряжение и надувать резиновые лодки. Бессчетное количество раз люди, лодки и груз оказывались за бортом. Это совершенно не походило на тренировки, проводимые на пляже Александрии. Только спустя 5 часов изнуряющей борьбы со стихией первая группа коммандос оказалась на берегу. Все были измотаны до полусмерти и вымокли до нитки. Море унесло значительную часть снаряжения и провизии. Но самой серьезной проблемой было то, что до восхода луны оставалось всего 3 часа, а шторм еще усилился. Высадка с «Талисмана» проходила крайне сумбурно. Подлодка едва не села на мель, при этом практически все, что находилось на палубе, было сметено волнами. Значительная часть груза оказалась потеряна безвозвратно, один коммандос утонул, хотя на нем было два спасательных жилета. К 4 утра с «Талисмана» успели высадиться лишь 10 бойцов, в числе которых был Лейкок. Поврежденный «Талисман» отошел от берега и погрузился. На его борту оставалось еще 18 коммандос, им не суждено было принять участия в рейде.

На берегу мокрые и замерзшие бойцы сгрудились вокруг костра, который Хазелден развел в разрушенном доме неподалеку от кромки пляжа. Толком согреться не удалось. «На рассвете Кейс приказал собирать манатки и выдвигаться к вади, где можно было скрытно переждать день», – вспоминал капитан Робин Кемпбелл. Кейс столкнулся с проблемой, которую следовало разрешить как можно скорее. В его распоряжении было только 36 человек, и первоначальный план нуждался в срочной корректировке. Посоветовавшись с Лейкоком, Кейс решил отказаться от нападения на разведцентр в Аполлонии. Итальянский штаб в Кирене решено было атаковать небольшой группой из 6 бойцов под командованием лейтенанта Роя Кука, а все остальные коммандос пойдут на штурм главной цели – виллы Роммеля в Беда Литториа. Подполковник Лейкок с тремя бойцами останется на берегу и будет охранять переправочные средства, снаряжение и провизию.

Переход

В 19:00 16 ноября отряд оставил убежище в вади и выдвинулся в сторону Беда Литториа. Оба проводника остались на борту «Талисмана», и Кейс стоял перед серьезным вызовом – провести своих людей через незнакомую и совершенно дикую местность ночью и под проливным дождем. На штабных брифингах синоптики уверяли Кейса, что погода будет типичной для этого времени года, и ни один из коммандос не имел теплого белья. «Многие из нас уже успели позабыть, что такое дождь, – вспоминал Кемпбелл. – Но неожиданно угодили в самый центр всемирного потопа». Отряд двигался очень медленно, бойцы вынуждены были поддерживать друг друга. То и дело кто-то поскальзывался и плюхался в грязь, нередко это приводило к тому, что на землю валилась вся колонна. Утром коммандос сделали привал на вершине небольшого холма, обозначенного на карте как Умм Гирба.

Днем удача робко улыбнулась рейдерам. На их лежку случайно набрели местные арабы сенусси, которые согласились сопроводить британцев к Беда Литториа. За тысячу лир они снабдили коммандос горячей пищей, чаем и сигаретами, а на закате явились два проводника, и группа вновь выдвинулась в южном направлении. Утром рейдеры были всего в 5 милях от штаба Роммеля. Проводники Муса и Авад разместили коммандос в пещере Карем Гадеш, достаточно просторной и позволяющей развести костер. «Если бы не вонь, которую оставили после себя поколения коз и овец, это было бы идеальное место для отдыха», – вспоминал Кемпбелл. Ландшафт не позволял вести визуальное наблюдение за объектом атаки, и Авад предложил отправить на вылазку своего сына Идриса, пояснив, что у мальчишки глаз ястреба. Кейс согласился – и не прогадал. Идрис оказался на удивление наблюдательным и толковым разведчиком и полученные от него сведения позволили Кейсу составить карту местности, точность которой позже неприятно удивила итальянского дознавателя.

При составлении окончательного плана атаки Кейс посчитал, что для зачистки виллы будет достаточно трех бойцов. Вероятно, он был абсолютно уверен, что фактор внезапности лишит врага воли к сопротивлению. Еще двух стрелков он выделил для охраны черного хода, который решено было использовать для скрытного проникновения в здание. Три коммандос получили задачу вывести из строя генератор, снабжавший виллу электричеством. Пять бойцов будут контролировать внешний периметр и уничтожат всякого, кто попытается покинуть виллу. Остальных солдат своего отряда Кейс расставил в ключевых точках деревни с задачей оттянуть на себя внимание солдат противника после того, как будет поднята тревога. Небольшая группа лейтенанта Кука отделится от основной группы на окраине Беда Литториа и двинется на восток вдоль дороги в Кирену, уничтожая по пути весь вражеский транспорт. Зачернив лица жженой пробкой и съев по бутерброду с мармеладом, в 18:00 коммандос покинули пещеру.

Атака

Последние пять миль до виллы оказались едва ли не самой трудной частью маршрута. Понадобилось почти шесть часов на то, чтобы добраться до окраины Беда Литториа, и большинство коммандос настолько вымотались, что Кейс вынужден был раздать каждому по таблетке бензедрина. Затем Кейс и сержант Терри отправились на разведку подходов к вилле. В этот момент случилось происшествие, которое едва не поставило крест на всей миссии. Один из бойцов споткнулся о пустую консервную банку. «Резкий металлический звук разбудил собаку в соседнем дворе, и та принялась лаять, – вспоминал Кемпбелл. – Из дома поблизости вышли несколько людей в форме – два итальянца и офицер местных сил самообороны – и направились к нам». Положение спас переводчик Дрори. «Мы – немецкий военный патруль», – заявил он сначала на немецком, а затем на арабском. Этого оказалось достаточно. Вежливо попрощавшись, офицеры удалились.

Кейс вернулся озадаченным. Черный ход оказался заперт, а окна располагались слишком высоко и были закрыты прочными ставнями. Атака через главный вход мало соответствовала тактике диверсионного подразделения, но альтернативы не было. Кейс расставил людей по боевым местам и вместе с Кемпбеллом и Терри двинулся в обход здания к парадной двери. Из-за сильного дождя внешняя охрана виллы была снята, и это чрезвычайно ободрило Кейса. Он уверенно постучал, а Кемпбелл на идеальном немецком заявил, что прибыл курьер с важным пакетом. Дверь открыл внушительных размеров немец. На его фоне Кейс выглядел мальчишкой. Трудно сказать на какое развитие событий рассчитывал британец. Будь на его месте менее утонченный человек, в ход немедленно пошел бы Фербёрн-Сайкс – знаменитый обоюдоострый кинжал коммандос, но Кейс посчитал, что достаточно наставить на противника пистолет, чтобы убедить его не глупить. Однако немецкий охранник повел себя совершенно неожиданным образом. Одной рукой он схватился за ствол кольта, а другой притянул Кейса к себе, закрываясь им как живым щитом.

Существует несколько описаний того, что произошло далее. Официальная версия гласит, что Кемпбелл, видя, что ситуация выходит из-под контроля, застрелил охранника. Фактор неожиданности был утерян, и когда коммандос ворвались в прихожую виллы, на втором этаже уже грохотали шаги. Сержант Терри выпустил вдоль лестничного пролета очередь из томпсона, и у вражеских солдат пропало желание спускаться. Тем временем, Кейс и Кемпбелл досматривали комнаты. Одна из них оказалась полна немцев, и Кемпбелл немедленно бросил внутрь гранату. Но прежде чем она взорвалась, из комнаты прогремел выстрел, и Кейс упал, сраженный пулей. В следующий миг прогрохотал взрыв, свет на первом этаже погас. Взрывная волна сбросила с кровати спавшего в смежной комнате обер-лейтенанта Джагера, который схватил пистолет и фонарь и прямо в пижаме выскочил через окно наружу. Его внезапное появление порядком напугало спрятавшегося под деревом переводчика Дрори. Палестинец поднял карабин и нажал на курок. Вскоре из-за угла показались Кемпбелл и Терри, волочившие бездыханное тело подполковника Кейса. Оба выглядели совершенно растерянными. Дрори спросил, нужна ли помощь, на что Кемпбелл приказал ему оставаться с Терри, а сам помчался к черному ходу, очевидно, за подмогой. Через секунду там прогремела автоматная очередь, которую сопровождал вопль боли. Кемпбелл совершенно забыл про пароль и отзыв, и сторожившие выходы из виллы рядовые Култрейд и Брюс разрядили в него свои автоматы. Каким-то чудом в капитана попала только одна пуля, но и этого оказалось достаточно. Из развороченного бедра хлестала кровь, кость была раздроблена.

Сержант Терри сделал раненому укол морфия, и капитан, понимая, что очень скоро потеряет способность здраво рассуждать, приказал бойцам взорвать на вилле все, что только возможно, после чего немедленно отходить, оставив его на милость противника. Но удача снова отвернулась от рейдеров – ни заряды гелигнита, ни термические бомбы не сработали. Непрекращающийся дождь привел в негодность запалы. Взорвать удалось только генератор – Терри затолкал взрывчатку в выхлопную трубу и подорвал ее ручной гранатой. Несколько зарядов с таймером без особой надежды закрепили на автомобилях, припаркованных на стоянке штаба, затем сержант подал звуковой сигнал, означавший общий отход.

Не везло и группе лейтенанта Кука. Из-за дождя дорога в Кирену совершенно раскисла. Попытка захватить встречный автомобиль провалилась. Водитель-итальянец едва не сбил одного из бойцов, и коммандос вынуждены были открыть огонь. Изрешеченный пулями грузовик был уже ни на что не годен. Понимая, что они не успевают в Кирену до рассвета, лейтенант Кук решил ограничиться уничтожением линии связи между Киреной и Беда Литториа. Повозившись некоторое время с отсыревшими зарядами, коммандос сумели все же обрушить опору и растворились в пелене дождя.

Погоня

Прошло несколько часов, прежде чем итальянская военная жандармерия сумела организовать преследование. Поднятые по тревоге солдаты ливийских сил самообороны методично прочесывали вади и пещеры восточнее и севернее Беда Литториа. Спустя всего несколько часов в старой греческой гробнице были блокированы и схвачены бойцы отряда лейтенанта Кука. Ведомые сержантом Терри коммандос основной группы сумели оторваться от погони и в 17:00, измотанные до последней степени, вышли к точке рандеву у пляжа. Через два часа в четверти мили от берега всплыла подлодка «Торбей», но погода снова разгулялась не на шутку. Несколько попыток спустить на воду резиновые лодки закончились неудачей. Лейкок, понимая, что бойцы не в силах победить прибой, перенес эвакуацию на 24 часа. Однако в полдень 19 ноября их временное укрытие было атаковано многочисленным отрядом ливийских солдат. К 14:00 стало ясно, что шансы удержать пляж ничтожны. Лейкок отдал приказ разбиться на мелкие группы по 2 – 3 человека и пробираться навстречу наступающим частям 8-й британской армии. «С этого момента, ребята, каждый сам за себя». В итоге только трем рейдерам удалось избежать пленения. 25 декабря к позициям британских войск вышли подполковник Лейкок и сержант Терри. Спустя три дня к ним присоединился рядовой Джон Бритльбэнк.

Можно представить себе горечь, которую испытали коммандос, узнав, что все их жертвы оказались напрасны. В ночь штурма Роммель находился в сотнях километров от Беда Литториа – в Риме. Мало того, у британцев не было ни единого шанса застать Лиса Пустыни в «Доме Роммеля» – еще в августе генерал перенес свою резиденцию в Гамбут. Да и раньше он посещал виллу всего несколько раз: слишком далеко от линии фронта она располагалась. Источник, которому в ближневосточном штабе безоговорочно верили, ввел (случайно или умышленно) британцев в заблуждение. С августа 1941 года в Беда Литториа размещалось хозяйство квартирмейстера Африканского корпуса майора Шлёсенера. Ночная атака всполошила немцев: если бы принесенная коммандос взрывчатка сработала, работа службы снабжения оказалась бы полностью парализована. Никому из немецких офицеров и в голову не пришло, что целью диверсантов был Лис Пустыни, пока об этом не раструбили британские и американские газеты.

Итоги

Британцы приложили все силы, чтобы превратить провал в триумф. И с особым энтузиазмом их поддерживали американские газеты. Несколько недель назад США вступили в войну, и на фоне далеко не радужного положения дел на фронтах любая возможность поднять боевой дух войск и населения воспринималась на ура. Когда в июне 1942 года король Георг VI одобрил награждение Кейса высшей воинской наградой Британии – Крестом Виктории, ситуация в Северной Африке складывалась еще хуже, чем накануне операции «Крусейдер». Страна по-прежнему нуждалась в героях, и сын прославленного адмирала был идеальной кандидатурой.

19 ноября Джефри Кейс и четверо убитых в ходе рейда немецких солдат были с воинскими почестями похоронены на местном кладбище. Примечательно, что в списке погибших не было Джаматтера – военного жандарма, преградившего диверсантам путь на виллу. После изгнания немцев из Северной Африки останки Кейса были перезахоронены на военном кладбище в Бенгази, а деревянный крест, установленный немцами, отправили в приходскую церковь Кейсов в Бирмингемшире.

Капитан Кемпбелл лишился ноги и до 1944 года оставался в итальянском плену. После войны он стал журналистом и художником и до конца дней был верен официальной версии событий в Беда Литториа.

Только один из участников рейда решился оспорить ее. Летом 2004 года Джек Терри дал большое интервью газете «Ноттингем Ивнинг Пост», в котором допустил, что Кемпбелл мог по ошибке застрелить Кейса во время потасовки в дверях виллы.

Операция «Флиппер» была не единственной попыткой британского спецназа устранить Роммеля. 18 июля 1944 года группа из 6 бойцов Специальной авиадесантной службы под командованием лейтенанта Джека Ли высадилась на парашютах между Шартром и Рамбуйе с задачей атаковать штаб Лиса Пустыни в замке Ла-Рош-Гийон. Но прежде чем диверсанты вышли к цели, поступило сообщение, что Роммель тяжело ранен в результате атаки его автомобиля истребителем Королевских ВВС. Хотя врачи были настроены довольно оптимистично, счастливая звезда Лиса Пустыни закатилась. Уличенный в причастности к «заговору генералов», он был поставлен перед выбором – Народный трибунал или самоубийство. 14 октября 1944 года, получив гарантии, что репрессии не коснутся его семьи, Роммель проглотил ампулу цианида. Ганнибал XX века стал достоянием Истории.

Журнал Планета. Январь 2016