«Гуманоида Алешеньку» могла родить кыштымская старшеклассница

Журналисты «Комсомолки»продолжают свое расследование истории "Кыштымского гуманоида" Алешеньки.

В Кыштыме до сих пор и стар, и млад знает историю про то, как в мае 1996 года старушка Тамара Просвирина пошла к колодцу за водой и нашла под сосной неведомую зверушку. Отнесла домой и назвала Алешенькой. Через месяц санитары увезли пенсионерку в больницу с «острой формой шизофрении».

Что характерно, гуманоид ей не привиделся. Уже в мумифицированном виде «Алешенька» попал в руки к местному милиционеру Владимиру Бендлину. Он же (как выяснили журналисты) и отдал тельце сектантам-уфологам из «Звездной академии по изучению фронтальных проблем».

Сам страж порядка уверяет, что уфологи Альфа Центаврой клялись сделать анализ ДНК мумии. Соседи Бендлина злословят, что милиционер продал гуманоида по сходной цене.

Теперь мумия Алешеньки, как в Черную дыру канула. Ну, а журналисты, соответственно, ее ищут (мумию, не Черную дыру), чтобы все-таки сделать экспертизу странного тельца.

СЛЕДОВАТЕЛИ: «АЛЕШЕНЬКА – НЕЖИЗНЕСПОСОБНЫЙ ЭМБРИОН»

А дорога белою лентою вьется. Это наш «комсомольский» отряд имени Фокса Малдера мчится в Кыштым. Там нас ждет встреча со старым знакомым - замначальника по медицинской части местной больницы Игорем Усковым.

Как мы рассказывали ранее, в 96-м году он своими глазами видел мумию пришельца. Мумию ему показывал Бендлин. Усков тогда в лоб сказал милиционеру: «Ты чего мне выкидыш подсовываешь?» Но страж порядка знай смотрел на небо и загадочно улыбался.

Теперь Игорь Геннадьевич – практически полноправный член нашей «банды». Мы попросили Ускова поискать в архиве больницы медкарты жительниц Кыштыма, которые забеременели в декабре 1995 - январе 1996 года (по внешнему виду примерный срок человеческого зародыша, более известного, как Алешенька, – 5-6 месяцев).

В дороге за неимением других развлечений изучаем письмо, которое нам прислал Следственный комитет Кыштыма. Мы их уже во второй раз попросили начать проверку по факту нахождения в мае 96-го года на окраине города тела новорожденного ребенка.

Замруководителя отдела И.А. Митрохин пишет: «Мы рассмотрели ваше обращение. В 1996 году на обозрение представлялся выкидыш, то есть нежизнеспособный эмбрион человека. Это не останки грудного ребенка. Поэтому оснований для проведения проверки не имеется».

Вроде бы и придраться в ответе не к чему. Все по существу. Но пока нет тела, как можно со стопроцентной уверенностью заявлять, что кыштымский карлик – выкидыш. Впрочем, мы по крайней мере получили первое официальное заявление уральских силовиков относительно Алешеньки.

«ВРАЧИ БЫ УБЕДИЛИ ПРЕРВАТЬ БЕРЕМЕННОСТЬ»

Кыштымская больница. Усков предлагает присаживаться. Лицо сосредоточенное. Как будто неутешительный диагноз собрался сообщить.

- Не сохранились в женской консультации карточки пациенток 20-летней давности, - качает головой Игорь Геннадьевич.

- А разве они не 25 лет должны храниться?

- Истории учета лежат только 5 лет, а потом утилизируются.

Наше предновогоднее настроение мигом улетучивается. Усков, заметив это, лишь хитро улыбается:

- Вы чего раскисли? «Мама Алешеньки» не вставала к нам на учет! Это я вам со стопроцентной уверенностью говорю. Моей жене – заведующей женской консультации – о такой патологии плода сотрудники немедленно бы сообщили. Да что там, информация о таких отклонениях сразу бы ушла в областной Минздрав.

- А вдруг мутацию ребенка просто просмотрели?

- Этого не могло быть. Смотрите, когда беременная встает на учет, ей сразу же делают тест на генетические мутации плода. С такими генными изменениями, которые были у «Алешеньки», будущую маму убедили бы сделать аборт по медицинским показателям. Тут без вариантов. Женщина не родила бы столь деформированного малыша. Следовательно, дама не стояла на учете и не обследовалась. По всей видимости, это был асоциальный элемент с нежелательной беременностью. Женщина проносила плод, сколько могла, а потом случился выкидыш. Природа отторгает то, что ей не свойственно.

УРАЛЬСКАЯ РЕЗНЯ БЕНЗОПИЛОЙ

Знаете, почему Алешеньку нашли в мае, а не в декабре? Да потому что ни один уважающий себя инопланетянин не сунется на Урал в 30-градусный мороз! Попрощавшись с Усковым, мы решаем наведаться к тому самому колодцу, возле которого баба Тома нашла «гуманоида». Вдруг появится зацепка, кто же родительница нашего маленького героя? Вот только суровая кыштымская зима не шибко располагает к пешим прогулкам.

В 50 метрах от водопоя стоят кирпичные руины, явно пережившие не только нашего Алексея Галактиковича, но, пожалуй, и эпоху застоя. На стенах красуются свежие надписи: «спайс», «легал» и номера телефонов. Слова Игоря Ускова про «асоциальный элемент» идеально ложатся на прогнившие матрасы, которыми здесь устелен пол. Но мороз-воевода выгнал всех бродяг куда подальше.

Чуть подальше жужжит лесопилка. Идем на звук. Слева заливается барбос, у которого на конуре старательно выведена кличка «ГРАФ». Внезапно перед нами возникает мужчина с работающей бензопилой в руках. На лоб до самых глаз натянута черная вязаная шапка, нижняя часть лица спрятана под шарфом. Уральский ответ «Техасской резне бензопилой», не сбавляя темпа, шурует на нас и мычит что-то нечленораздельное.

Когда мы уже готовы юркнуть в конуру к Графу, незнакомец стягивает шарф со рта:

- Я говорю, вам чего надо?

Стуча зубами от холода и страха, выдавливаем из себя историю про поиски Алешеньки. Суровый мужик оттаивает, как Снегурка по весне.

- Михаил, - протягивает он руку. – Да здесь каждая вторая может оказаться мамой вашего гуманоида. Вот там рядом – цех по обработке гранита. А в 95-м на его месте автомастерская стояла. Я тогда пацаном еще был. И разговоры, что механики там дикие пьянки с девками устраивали, сильно меня вдохновляли (подмигивает). Да и здесь у нас в столярной мастерской, говорят, в те времена тот еще [вертеп] случался после смены.

«ОБКОЛЮТСЯ И ДАВАЙ РОЖАТЬ АЛЕШЕНЕК»

Мы откланиваемся и выходим с лесопилки. Со стороны колодца идет старик. Тащит тележку с 5-литровыми бутылками воды. Еле шевеля совсем уж замерзшими губами, требуем подать нам мать его, то есть Алешенькину матушку.

- У колодца уже лет 30 ошиваются наркоманы. Дозу примут там в своих бараках, а потом бегут на водопой. Вот и рожают после всей этой гадости Алешенек своих! Сил уже моих нет. Возле колодца сплошные шприцы да иглы.

- Зачем же вы там воду берете? – косимся мы на бутылки.

- Где нам еще ее брать? – вздыхает старик. – А, может, кстати, вам и не наркоманку нужно искать. В середине 90-х у нас по району слушок скандальный ходил, что старшеклассница из местной школы забеременела. Когда девка так и не родила, все решили, что пустое болтают. Но вдруг выкидыш у нее случился?

- А школа эта далеко?

- Да вон прямо впритык к колодцу за елками стоит…