Гибель империи инков

Участник испанского вторжения в империю инков Манцио де Легуисамо писал: «Мы обнаружили эти государства в очень хорошем состоянии, и упомянутые Инка управляли ими так мудро, что среди них не было ни воров, ни порочных мужчин, ни неверных жён, ни распутных женщин, ни безнравственных людей». Но дать отпор захватчикам инки не сумели.

Почему погибло государство инков?

Вообще-то «инками» называли как правителей одноимённой южноамериканской империи, так и их подданных. Только первых писали с прописной буквой, а вторых — со строчной. Империя включала территории современных Перу, Эквадора, Боливии.

«Государство… в очень хорошем состоянии»

И не всё в этом государстве было столь благостно, как показалось Легуисамо, — иначе в ней периодически не случались бы гражданские войны, последняя из которых завершилась как раз перед приходом испанцев.

Началась она в 1527 году, после кончины Инки Уайны Капака, разделившего перед смертью власть между двумя сыновьями — старшим Уаскаром и любимым Атауальпой.

Сторонники Уаскара захватили Атауальпу, но он смог бежать с помощью некоей женщины. Она снабдила его медными палочками, вставляя которые в расщелины между кирпичами, принц спустился со стены замка.

Оказавшись на свободе, Атауальпа пустил слух, что бежал с помощью солнечного бога Инти, который превратил его в Змея. А чтобы произвести ещё большее впечатление на врагов, приказал истребить 60 тысяч жителей верного Уаскару города Томебамба.

Потом он отправился в храм, жрецы которого вроде бы умели предсказывать будущее, и, поскольку прогноз его не устроил, убил предсказателя золотой дубинкой.

Собрав примерно 40-тысячную армию, Атауальпа разбил 30-тысячную армию Уаскара. С пленных военачальников Атока и Ханго содрали кожу и натянули её на барабаны. Аналогичным образом поступали и с непокорными вождями племён. Простых жителей просто вешали.

Далее последовала череда сражений, предпоследнее из которых Уаскар выиграл, а последнее — проиграл. В 1532 году свергнутый Инка попал в плен и был убит по приказу Атауальпы. Трое их братьев — Тупак Уальпа, Манко Юпанки и Пауллу от греха подальше прятались то ли в горах, то ли в джунглях.

Атауальпа даже не успел толком приступить к восстановлению разорённой страны, как на него обрушилась новая напасть в лице испанцев.

Удушение за дополнительную плату

Франсиско Писарро приходился троюродным братом Эрнану Кортесу, завоевавшему в 1521 году империю ацтеков.
Успехи родственника и захваченные им сказочные богатства произвели на Франсиско огромное впечатление, и он тоже настроился сотворить нечто подобное.

В 1524-1530 годах Писарро совершил три разведывательных похода. Дать ему воинов для полноценного вторжения непосредственное начальство (в лице генерал-губернатора Панамы) отказалось, но будущий конкистадор (по-испански — завоеватель) заручился поддержкой самого императора Священной Римской империи и короля Испании Карла V.

Из Испании он отбыл с войском в 177 пехотинцев и 67 кавалеристов, которое уместилось на трёх небольших парусников. Огнестрельное оружие состояло из 12 аркебуз и двух пушек.

Задача усложнялась тем, что в отличие от ацтеков, инки не считали испанцев высшими существами, хотя и были впечатлены огнестрельным оружием и наличием конницы.

Прибыв на территорию современного Перу, конкистадоры двинулись в горы и остановились в селении Кахамарка. Атауальпа, только что выигравший гражданскую войну, ещё не распустил армию, но при себе держал только семитысячный корпус гвардейцев.

Выехавший к нему в качестве парламентёра Эрнандо де Сото для пущего эффекта остановил коня, вздернув его на дыбы, прямо перед носилками, на которых восседал Инка. Сам Атауальпа не дрогнул, но запаниковавших охранников за трусость казнили.

Сото заявил, что испанцы хотят поступить на службу к могучему повелителю и пригласил его в Кахамарку. Инка имел неосторожность согласиться.

Выстроенного на парад войска он в Кахамарке не застал. Испанские пехотинцы заняли позиции в окружающих центральную площадь домах, а всадники сгруппировались на узких улочках.

Когда на площади появились носилки с Атауальпой, его эскорт ещё только втягивался в Кахамарку. И в этот момент к Инке подошёл священник, который протянул ему Библию и предложил обратиться, в христианство. Далее, если верить Писарро, Атауальпа плюнул на Библию и бросил её на землю. И, разумеется, лишь тогда возмущённые конкистадоры атаковали индейцев, захватили Инку и перебили большую часть его охранников.

Понятно, что на самом деле произошла провокация. Атауальпа вряд ли понял, чего от него требуют. Со своим экспортом он угодил в тщательно спланированную засаду, причём, уступая противнику чуть ли не в 30 раз, испанцы с блеском использовали два своих основных преимущества — конницу и огнестрельное оружие.

О шоке, в котором пребывал Инка, свидетельствует то, что он сразу предложил выкупиться, заполнив золотом комнату в доме, где его держали как пленника. Пока Писарро «переваривал» предложение, Атауальпа предложил заполнить соседнюю комнату серебром. Постепенно приходивший в себя испанец отметил, что вторая комната меньше первой. И тогда Инка пообещал заполнить вторую комнату дважды.

Большую часть выкупа составили украшения и художественные изделия, которые победители тут же переплавляли в слитки. А когда выкуп был получен, «военно-полевой» суд приговорил пленника к казни через сожжение. Впрочем, Атауальпу соглашались убить более гуманным способом, при условии, что он примет католичество.

Подавленный Инка крестился и 26 июля 1533 года был задушен с помощью гарроты.

Борьба за Куско

Получив выкуп, испанцы вовсе не собирались уходить, а, совсем напротив, направились к столице империи Куско. Сил для штурма у них не хватало, и нападение они решили представить, как отстаивание интересов законного наследника престола — выбравшегося из джунглей принца Тупак Уальпы.

Едва согласившись на это сотрудничество, претендент умер, вероятно, будучи отравлен сподвижником Атауальпы военачальником Чалкучимой.

В день, когда предполагаемого отравителя казнили, с предложением о сотрудничестве к Писарро обратился следующий по очередности принц Манко Юпанки.

Предложение было принято, и 15 ноября 1533 года испанцы и отряды Манко вступили в Куско. Новый Инка признал себя вассалом испанского короля, но, даже если он собирался выполнять свои обещания, поведение захватчиков должно было рано или поздно переполнить чашу его терпения.

Храмы осквернялись, знатные люди унижались, женщины насиловались. Франсиско Писарро и его компаньон Диего де Альмагро соблюдали хоть какие-то приличия, но они оба отправились в экспедиции. Реальная власть в Куско перешла к младшим братьям

Писарро — Хуану и Гонсало, причём Хуан выразил намерение вступить в брак с красавицей, которая приходилось Манко Юпанки и сестрой, и женой одновременно.

Инка пытался бежать из Куско, но был схвачен, закован в цепи и посажен в темницу. Как писал современник, тюремщики «плевали ему в лицо, били и называли его собакой, держали его на цепи, прикреплённой к ошейнику, в общественных местах, где ходили люди».

Унижения закончились, когда из Испании прибыл ещё один братец Писарро — Эрнандо, настоявший на освобождении пленника из тюрьмы и попытавшийся снова привлечь его к сотрудничеству.

Инка вроде бы согласился простить обиды, но в апреле 1536 года всё-таки тайно бежал из города, чтобы поднять восстание.

С небольшой свитой Инка скрывался в горах и одновременно рассылал подданным приказы идти к Куско.

Весной 1536 года стянувшиеся к столице отряды мятежников насчитывали по разным подсчётам от 40 до 200 тысяч воинов. Им противостояло 110 пеших и 80 конных испанцев, а также несколько тысяч индейцев — сторонников принца Пауллу, которого захватчики объявили новым Инкой.

6 мая начался штурм. К середине дня испанцы и их союзники удерживали лишь несколько зданий, примыкавших к главной площади, в то время как ударные силы инков укрепились в цитадели Куско Саксайуамане.

Хуан Писарро с 50 всадниками вырвался за пределы города и, совершив обходной манёвр, предпринял атаку цитадели. При попытке забраться на стену ему в голову попал камень, и от полученной раны главный виновник восстания скончался. Однако постепенно инициатива перешла к конкистадорам, и в течение напряжённых трёхдневных боёв они смогли захватить Саксайуаман, откуда было удобно проводить зачистку всего города.

Манко вывел свои отряды в местность Ольятантамбо, где в январе 1537 года был атакован Эрнандо Писарро и войском Пауллу, который довёл численность союзных индейских отрядов до 30 тысяч.

Силы восставших в этом районе насчитывали всего около 20 тысяч, но Манко подготовился к обороне, укрепив лагерь земляными стенами, а также сделав ставку на лучников.

Армия Эрнандо Писарро и Пауллу потерпела поражение, после чего восставшие перешли в новое наступление на Куско. И вновь их ждала неудача, поскольку испанцы с союзниками подловили их на равнине, где использовали преимущества своей кавалерии, а затем провели успешную ночную атаку.

В горах Вилъкабамбы

Вернувшийся Альмагро занял Куско и 8 апреля 1537 года провозгласил себя губернатором Перу. Испанцы занялись междоусобной борьбой, которая закончилась через год гибелью Альмагро и торжеством братьев Писарро.

Манко отсиживался в это время в отдалённом горном районе в провинции Вилькабамба.

26 июня 1541 года Франсиско Писарро был убит в результате заговора, организованного мстящим за отца Диего Апьмагро-младшим. Сам руководитель заговора был казнён через год, а семеро его сторонников нашли убежище в Вилькабамбе.

Вступивший в мае 1544 года в должность вице-король Бласко Нуньес Вела пытался ввести законы, облегчавшие положение индейцев. И Манко написал ему письмо с просьбой об амнистии и предложением сотрудничества. Подписались под этим письмом и семеро испанских перебежчиков.

Ответ вице-короля звучал обнадеживающе, но бывшие конкистадоры решили, что с большей вероятностью получат прощение, если принесут вице-королю голову Манко.

Предательское нападение они совершили, когда очередной раз развлекались с Инкой игрой в метание подков. Внезапно Диего Мендес ударил его ножом, после чего с обнажённым оружием на Манко бросились другие испанцы. Все это происходило на глазах девятилетнего сына Инки Титу Куси, который так рассказывал о случившемся: «Мой отец, весь израненный, упал на землю, и они посчитали его за мёртвого. Я был всего лишь ребёнком, но, видя, как обращаются с моим отцом, я хотел подойти и помочь ему. Но они в ярости обернулись ко мне и метнули в меня копьё, которое едва не убило и меня насмерть. Я был страшно напуган и спрятался в зарослях. Они искали меня, но им не удалось меня найти».

Убийцы бросились в джунгли, но будучи настигнуты телохранителями Инки, заняли оборону в попавшейся по дороге хижине.

Индейцы её подожгли, после чего тех, кто выскочил наружу, перекололи копьями и расстреляли из луков.

Смертельно раненый Манко умер через три дня непобеждённым.

Старший из сыновей покойного — Сайри Тупак — принял титул Инки и продолжал править Вилькабамбой. Испанцы согласились сохранить за этим государством подобие автономии. В качестве ответных жестов Сайри Тупак крестился, отказался от претензий на императорский титул, а затем и вовсе согласился переехать в Куско под надзор испанцев.

Такая соглашательская политика не устраивала его остававшегося в Вилькабамбе младшего брата (того самого, на глазах которого был убит Манко). И когда в 1561 году Сайри Тупак умер, Титу Куси снова объявил о своей независимости.

В 1571 году на переговоры с ним были посланы двое священников, после общения с которыми Титу Куси скончался. Индейцы решили, что священники его отравили, и на обратном пути посланники были убиты. Вице-король Перу Франсиско де Толедо получил удобный повод, чтобы двинуть войска на Вилькабамбу.

24 июня 1572 года благодаря артиллерии конкистадоры смогли захватить твердыню индейцев. Последний Инка Тупак Амару с небольшой группой приближённых ушёл в джунгли. По их следам отправился «спецназ» из 40 испанцев, настигнувший беглецов благодаря тому, что у жены Инки начались роды.

Пленников доставили в Куско, где 24 сентября 1572 года Тупак Амару и был повешен по обвинению в убийстве священников, к которому, кстати, не имел отношения. В этом были убеждены все представители католического духовенства, умолявшие вице-короля отменить приговор. Но де Толедо решил, что «лучший индеец — мёртвый индеец». Особенно когда речь идёт о последнем Инке.

Журнал: Загадки истории №45, ноябрь 2019 года
Рубрика: Историческое расследование
Автор: Дмитрий Митюрин