Палеонтолог Рой Чепмен Эндрюс: По следам динозавров

(UfoSpace) Индиана Джонс, конечно, образ кинематографический и собирательный. Такого археолога и любителя приключений никогда не существовало. Однако в первой половине прошлого века было несколько исследователей, готовых устремиться навстречу любой опасности. И один из них даже носил точно такую же шляпу, как Индиана.

Учёный Рой Эндрюс и его путешествия

Городок, где родился в 1884 году будущий путешественник и натуралист Рой Чепмен Эндрюс, был, по сути, большой деревней. Хотя там имелось несколько промышленных предприятий и водонапорная башня, жизнь в нём кипела только благодаря Северо-Западной железной дороге. А так в долине Рок-Ривер леса перемежались полями, на которых трудились фермеры, и природа была буквально за порогом.

Мальчик из Висконсина

В детстве Рой Эндрюс совершал на эту природу ежедневные вылазки. Он тогда зачитывался книжкой Даниэля Дефо «Робинзон Крузо» и с вожделением осматривался по сторонам, рассуждая, а как бы он стал выживать, не имея ни единого из даров цивилизации. Дома его было не удержать, он бродил по лесам в любую погоду, а обзаведясь дробовиком, стал снабжать семью разнообразной дичью. Юному охотнику было всего девять лет, но он рос упрямым и самостоятельным. А ещё всегда был готов учиться новому. Увидав в местном музее чучела животных, он по книгам научился выделывать шкурки и профессионально занялся таксидермией. Рой любил читать и сам пробовал что-то писать, с большим интересом изучал естественные науки, языки, историю, археологию, но камнем преткновения оказалась математика. Он её не понимал и ненавидел, но упорно просиживал часами над задачами и примерами. Но стоило только образоваться свободному времени — тут же устремлялся на охоту. За зверьками, чтобы потом сделать из них красивые чучела. Больше всего он мечтал устроиться на работу в Американский музей естественной истории, находившийся в Нью-Йорке. Он даже написал директору музея, предлагая услуги таксидермиста. Получил ответ: вакансий в музее нет, и в будущем они тоже не предвидятся. Но, едва окончив колледж со степенью бакалавра искусств, юноша из Белойта отправился покорять Нью-Йорк. Разумеется, начал Рой с музея своей мечты. Там он попал в отдел таксидермии на должность ассистента, выполнял любую чёрную работу, даже мыл полы. Может быть, Эндрюс продолжал бы «ассистировать» и дальше, но счастливый случай помог ему перейти на научную работу. Его взяли в штат музея. И все благодаря китам…

Киты и острова

Сначала руководство музея решило установить в зале модель синего кита в натуральную величину. Надо сказать, синий кит — крупнейшее морское млекопитающее, модель была длиной в 23 метра. И, хотя она была сделана из папье-маше, сразу возникли такие трудности, что пришлось обратиться к таксидермистам. Эндрюс не подвёл, он не только хорошо укрепил модель, но и сделал «бумажного» кита удивительно похожим на настоящего. Работы уже шли к концу, когда музею предложили обзавестись и реальным китом, туша которого валялась на мелководье Лонг-Айленда. Работать пришлось в сильный мороз и при ледяном порывистом ветре, но за несколько дней заведующий отделом таксидермии и его ассистент освежевали кита, измерили, сфотографировали и вытащили с помощью рыбаков его скелет. На основании изучения этого экземпляра Эндрюс написал свою первую научную работу и вскоре был переведён в отдел териологии и орнитологии.

На этом его отношения с китами не прекратились. Эндрюса отправили в тихоокеанскую экспедицию — изучать китов в их естественной среде обитания. Из экспедиции он привёз богатейший научный материал и первые фотоснимки китов, сделанные в живой природе. Их охотно печатали тогдашние СМИ, и имя Роя Эндрюса стало известно не только узкому кругу учёных. В 1909 году молодую знаменитость пригласили в экспедицию к берегам Борнео и Индонезии, организованную Комиссией по рыбным ресурсам и рыболовству США. Музей отпустил своего сотрудника с условием, что тот привезёт шкурки обитающих там млекопитающих и птиц. Разумеется, Эндрюс охотно согласился.

Во время этого путешествия он примерил на себя шкуру Робинзона Крузо. Оказался вместе с двумя местными жителями, которые должны были помочь отловить экзотических птиц, на необитаемом островке. Думал, что на пару дней, поэтому провианта с собой взяли немного. Оказалось — на две недели: судно получило поломку и ремонтировалось в доке. Патроны скоро кончились, еда — тоже. Пришлось плести сети из подручного материала, ловить ими рыбу и птиц. Остальные вылазки на острова тоже не обошлись без приключений, на Борнео его едва не задушил питон, а на Буру экспедиция столкнулась с отравленными копьями туземцев. Но поставленные задачи были выполнены: в родной музей Эндрюс привёз много новых экспонатов.

Китов Рой Эндрюс увидел в Японии, где решил остаться после окончания экспедиции. Сначала на рынке, потом в рыбачьих посёлках, где занимались разделкой китовых туш, несколько раз он выходил в море вместе с китобоями. Однажды это ему едва не стоило жизни, поскольку он решил сфотографировать раненого кита с близкого расстояния — шлюпка, в которой он находился, была разбита, а собравшиеся вокруг туши акулы едва не получили на обед ещё и человечину. Обошлось. А музею досталось много ценного материала, в том числе 14 полных скелетов зубатых китов, кашалота, синего кита, сейвала и финвала.

В 1912 году Эндрюс отправился в Корею — искать упомянутую японцами «дьявольскую рыбу», то есть серого кита, полностью уже истребленного у берегов Калифорнии. С серым китом он разобрался буквально за полтора месяца. Оказалось, тот вполне себе здравствует. Оставшиеся пять месяцев натуралист провёл в корейских горах на границе с Маньчжурией, в местах, где не ступала нога белого человека. Увы, находок оказалось меньше, чем он рассчитывал, а климат — совершенно убийственным. Домой он вернулся через Россию и Скандинавию. К тому времени на родине его уже похоронили. Несколько газет вышли с некрологами. Пришлось публику разубеждать.

В дебрях Азии

«Азиатская зоологическая экспедиция» отправилась в Тибет в самый разгар Первой мировой войны — в 1916 году. Вместе с Эндрюсом в ней принимала участие его молодая жена Иветта Боруп — замечательный фотограф.

Из экспедиции он вернулся едва живым. Но Китай и Монголия его манили, так что Эндрюс без раздумий согласился отправиться туда снова, но теперь уже в качестве шпиона. Он продержался год, успев побывать в нескольких рискованных ситуациях, но жена случайно сообщила о настоящей цели поездки своей подруге — и раскрыла секретную миссию.

С 1922 года Эндрюс занялся изучением палеонтологических древностей пустыни Гоби. Ему удалось найти кости индрикотерия, протоцератопса, овираптора, велоцираптора, пинакозавра, заурорнитоидесов, а также яйца овираптора. Последнее было настоящей сенсацией. Из монгольских экспедиций, которые следовали одна за другой, Эндрюс не вылезал. Если бы не запреты китайских властей, с которыми стало невозможно бороться, он бы продолжал свои исследования. Но в 1931 году учёный вернулся в США.

Тремя годами позже он занял пост директора Американского музея естественной истории. Поездки реального Индианы Джонса подошли к концу. Теперь он занимался музеем и кабинетной научной работой. В 1942 году вышел на пенсию и уехал с женой на западное побережье Калифорнии, в крохотный городок в долине Кармел. Там он написал большую часть своих книг, посвящённых приключениям и дикой природе.

Журнал: Загадки истории №1/2, январь 2021 года
Рубрика: Великие первопроходцы
Автор: Михаил Ромашко