Призрак «города мертвецов»

В ночь с 27-го на 28-е мая 1995-го года российский остров Сахалин содрогнулся от ужасающего удара. Эпицентр этого страшного землетрясения находился всего в двадцати километрах от поселка городского типа Нефтегорска. Силой семь баллов по шкале Рихтера смело с лица земли все здания.

Это было самое разрушительное землетрясение в России за последние сто лет. Из трех тысяч жителей Нефтегорска выжило около тысячи ста человек. Они выжили, чтобы снова начать жить…

Потом писали, что военные с вертолетов видели многокилометровую расщелину, такую глубокую, словно лопнула матушка-земля.

Собственно, сама стихия длилась очень коротко: всего один толчок, а затем уже некогда добротные на первый взгляд дома превращаются в бесформенные груды. Очевидцы, правда, рассказывали, что сразу рухнули не все дома. Некоторые, пытаясь спросонья сориентироваться, выпрыгивали из окон. Но падающие вслед бетонные плиты их накрывали уже на земле.

Большинство нефтегорцев погибло во сне в своих квартирах. Для многих смерть наступила мгновенно: они даже не осознали происшедшего.

Однако настоящая трагедия наступила уже после. Те, кому удалось выжить после толчка, были заживо погребены под руинами. Оставшись в кромешной тьме в неподвижности, с мыслями о судьбе своих близких, многие осознавали неизбежность конца.

А те, кто чудом уцелел, метались по городу, вернее, по тому, что от него осталось, пытаясь найти родных. В таком хаосе прошло несколько часов, пока не приехали спасатели.

Из-за халатности чиновников первый вертолет со спасателями приземлился здесь только через семнадцать часов. Им сказали, что в Нефтегорске в результате землетрясения просто развалилось несколько подъездов, и особой работы нет.

То, что они увидели, даже суровые мужчины, видевшие на своем веку не одну смерть, рассказывали со слезами. Нефтегорска не было: город был разрушен до основания. Некоторые спасатели даже не поняли, что это и есть Нефтегорск. Им казалось, что они приземлились далеко от города, где-то рядом со свалкой. Из семнадцати пятиэтажных панелек, построенных в семидесятых годах, осталось всего две, да и те горели. Во всем городе устояло всего три двухэтажных и пять одноэтажных дома, но и у тех стены пошли трещинами.

Землетрясение случилось в ночь на воскресенье, когда в клубе проходил бал выпускников нефтегорской школы, поэтому молодежь, подростки и даже дети веселились на празднике. Никто из них не уцелел.

Землетрясение не обошло и соседнюю Оху, но никто из ее жителей даже не подозревал, что кипящий жизнью Нефтегорск будет разрушен до основания. Об этом охинцы узнали случайно: руины заметили с вертолета, который отвозил местных рабочих на вахту.

Инфраструктура Нефтегорска была разрушена: не было ни связи, ни еды, ни даже хотя бы первой медицинской помощи. Но и появление спасателей мало кого обрадовало. Те, кто выжил, находились полностью в состоянии «зомби». Кто-то сидел на камнях, кто-то в голос рыдал, кто-то пил с горла водку, а некоторые голыми руками пытались разгрести завалы.

Это только через несколько дней, уже в некоторой степени осознав, что произошло, многие стали вести себя весьма агрессивно, пытаясь заставить спасателей подогнать технику к своему дому, чтобы достать детей и матерей, братьев и сестер. Некоторые умоляли, а некоторые кричали.

Нефтегорск расположен почти на самом севере острова Сахалин, поэтому перепад температур здесь в мае доходит до тридцати градусов. В тот год по ночам было минус десять и даже пятнадцать, а днем плюс двадцать. Поэтому первое, что начали делать — спасать уцелевших. Работы велись круглосуточно. В первые дни находили до двадцати человек, да и те не все выживали, умирая потом в больнице.

Из-за перепада температуры трупы быстро разлагались. Местность постоянно приходилось обеззараживать. На место катастрофы были доставлены рефрижераторы, в которые прятали тела. Начались сложности и с опознанием: люди не могли в изуродованных лицах опознать даже своих близких, не выдерживали нервы.

И хотя в таких случаях многие любят рассказывать о чудесных спасениях, но их в Нефтеюганске, к сожалению, не было: шок с холодом, страх с отсутствием воды и пищи, и главное, травмы и душевная боль очень быстро добивали даже очень сильных.

Правда, два маленьких чуда все-таки произошло: спасатели смогли спасти двух мужчин. Одного из них они вытащили на седьмой день, а второго — на двенадцатый. Первого завалило в спальне на первом этаже, а второй провалился в подвал, где были хоть какие-то запасы пищи.

Самой большой головной болью для спасателей были мародеры. Удивительно, но среди них не было местного населения. Нефтегорцы, потрясенные трагедией, даже не думали спасать свое имущество. Как им могло прийти такое в голову, когда практически у каждого погибли родные и близкие, знакомые и друзья, а от их города не осталось камня на камне.

Зато много понаехало «родственничков» из ближайших поселков, в том числе и из Охи. Человеческая логика не поддается никакому объяснению. Тем не менее, очень многие мародеры рассчитывали найти на развалинах богатство. Причем среди них были не гражданские, а, например, и милиционеры, не гнушающиеся ценностями, подобранными на развалинах, под которыми, может быть, еще были их живые хозяева.

Сегодня спасатели говорят, что Нефтегорск их очень многому научил. Выяснилось, например, что у отечественных экскаваторов и кранов слишком маленький выброс у стрелы, поэтому при разборах зданий эта техника не имела возможности подъезжать близко, а стрела не дотягивалась до нужного места. И это превращалось в настоящую трагедию, когда под плитами, которые необходимо было быстро поднять, еще находились живые. А спасатели не могли их спасти, потому что не могли сдвигать плиты.

Те, кто разбирал завалы, рассказывали, что панели зданий от землетрясения были сложены как пирог: потолочная панель, сверху стены, затем мебель, трупы погибших, сверху ковры и пол. Потом снова потолочная, сверху стеновые панели, снова мебель, и трупы, трупы…

Некоторое время спасателям не удавалось наладить механизм распределения техники и ресурсов, много времени терялось на совещания. Потом выход нашли: определили дежурных офицеров, принимавших заявки и отсылавших их в штаб. Впервые в нашей стране именно в Нефтегорске была применена система прослушивания под названием «тишина», когда на некоторое время техника прекращала работу, и все внимательно прислушивались к звукам, чтобы услышать, нет ли живых под завалами.

Немногие знают, что именно после этой страшной трагедии в Нефтегорске на российском политическом небосклоне появился Сергей Шойгу — министр МЧС. И именно после страшной трагедии в Нефтегорске высокий класс российского спасателя стал признан во всем мире. С тех пор практически во всех крупнейших катастрофах, когда потерпевшие страны приглашали зарубежных спасателей, это, в первую очередь, были российские службы МЧС.

Спустя месяц после землетрясения кем-то была растиражирована и распродана уцелевшим нефтегорцам видеокассета с любительским фильмом об их некогда цветущем поселке.

…Снег и солнце, фронтовые награды и гимнастерки, повсюду веселые лица и массовое гулянье… Именно так отмечал Нефтегорск пятидесятилетие Победы. Маленький, но уютный спортзал, много нарядных детей и довольных взрослых, а в центре выпускники — самые нарядные и красивые. Это был последний звонок для двадцати шести учеников одиннадцатого класса нефтегорской школы. После землетрясения в живых осталось только восемь…

Со дня землетрясения прошло почти двадцать лет. Но очень многие до сих пор помнят, все, что произошло, до малейших деталей и вздрагивают при громком звуке. Ведь даже переехав на материк, они сразу справлялись, а на сколько баллов рассчитан их новый дом и выдержит ли он землетрясение. Некоторые из бывших нефтегорцев спились, некоторые не смогли жить без семьи и друзей и рано умерли. Но были и такие, кто умудрился обмануть и присвоить полагающуюся родным компенсацию. Как говорят, Бог им судья…

Но то, что спустя год, в Охе иногда появлялись «мертвые», которые числились таковыми в документах – факт. Удивленные и злые, со справками о собственной смерти на руках, они, повозмущавшись, начинали нудную и долгую процедуру документального оформления нового начала своей жизни. Ведь подчас воскреснуть труднее, чем умереть…