6 самых странных вещей, которые мы узнали после терактов 11 сентября 2001 года

Терроризм определенно приносит свои плоды

Аль-Каида потратила около 500 тысяч долларов на претворение в жизнь терактов 11 сентября. Правительство США потратило до 5 триллионов долларов на то, чтобы дать отпор. Один эксперт оценил, что мы тратим около 400 миллионов долларов за одну спасенную жизнь.

То есть на каждый доллар, потраченный плохими парнями, мы потеряли 10 миллионов. И это не считая деньги, потерянные из-за экономического спада, который за всем этим последовал. Это невероятная отдача от инвестиций. А также во время терактов 11 сентября погибло 2996 человек. В ответ было убито 224475 человек и еще 7800000 стали беженцами.

Терроризм работает. Сейчас как никогда раньше.

И каким бы эффективным терроризм ни был в прошлом, в эпоху массовой коммуникации он просто процветает - теракты во Всемирном торговом центре не произошли один раз, они произошли миллионы раз, когда в новостях показывали оранжево-черный взрыв снова, и снова, и снова, и снова. Все это усиливало травму, отдавало эхом через культуру, пока каждый нерв не начинал ныть, создавая то, что стали называть «миром после 11 сентября». Само существование этого повседневного термина говорит само за себя.

Имейте в виду, цунами убило четверть миллиона человек в 2004 году, и еще одно убило 16000 человек в 2011 году, но и одно из них не заставило нас говорить о «мире после цунами». Только терроризм может направить наше мышление в это русло.

И, как следствие, плохой парень может сейчас парализовать весь мир всего лишь при помощи устройства, собранного из всякого хлама, который он купил в ближайшем универмаге не более чем за 100 долларов. Если взять в руки ружье и пристрелить шесть человек в офисе из-за изменения дресс-кода, вы будете основной новостью на CNN уже на следующий день. Собрать простую бомбу и убить трех человек во имя джихада, в то время как вас снимают камеры? Из-за вас перекроют весь город, и о вас будете полностью доминировать в сознании нации в течение нескольких месяцев.

Вы, должно быть, видели видеоклип, где показано, как люди в камуфляже с автоматами прочесывают дом за домом в окрестностях Бостона после взрывов на марафоне. Некоторые из вас, следя за тем, что происходит, сразу подумали: «Подождите-ка, это что, армия просто вламывается в дома людей во время охоты на террористов?»

Но не будьте наивными. Военные такого в Америке не делают, подумайте только, как странно это было бы. Нет, это полицейские. Если присмотреться, можно увидеть надпись «Полиция» у них на спине. Теперь так выглядит полиция. Потому что Мир после 11 сентября.

Вскоре после этих событий, во время которых несколько детей сделали бомбы из черного пороха и скороварок, какой-то парень в Нью-Йорке набрал в поисковой системе Google «бомба из скороварки», как и следовало ожидать, сделал он это в связи с последствиями нашумевшей новости о бомбах из скороварок. Он был удивлен, когда увидел, что к нему домой тут же прибыло несколько полицейских. Оказывается, его работодатели отслеживали его поисковые запросы и вызвали полицию. И это тоже часть нашей нынешней жизни, потому что невозможно быть слишком осторожным в мире после 11 сентября, когда абсолютно все, что мы делаем и думаем, вращается вокруг предотвращения терроризма, 24 часа в сутки.

Практически все что угодно можно назвать «терроризмом»

Многие полностью поддерживали «войну с терроризмом» в 2001 году. Она казалась самым понятным конфликтом в мировой истории: современный, демократический мир против примитивных фундаменталистских дикарей, которые считали, что смогут повернуть часы на цивилизации на тысячу лет назад, если они взорвут достаточно невинных детей. Те либералы, которые шарахались при мысли о войне с террором или спрашивали что-то вроде: «Но как мы узнаем, когда это все закончится?» - казались, либо ужасающе рассеянными, либо откровенно злыми.

Затем случилась странная вещь. В то время как воспоминания о 11 сентября были свежи в нашей памяти, по телевизору начали показывать социальную рекламу, в которой говорилось, что всякий, кто купил или продал марихуану, был террористом.

Дело в том, что деньги от продажи наркотиков косвенно идут на финансирование террористических групп? Это звучит немного странно, но все-таки никогда нельзя быть слишком осторожными в мире после 11 сентября.

Затем, несколько лет спустя, когда какие-то мусульмане захотели построить новый общинный центр в Нью-Йорке, это тоже было названо актом терроризма. Тогда же сказали, что одно ближневосточное новостное агентство было террористической организацией. Потом еще один политик назвал профсоюзы террористами. Тогда у нас был экономический коллапс 2008 года, и его называли «экономическим терроризмом». Когда республиканцы в Конгрессе потребовали сокращения бюджета, это тоже было терроризмом. Политический тупик из-за этих сокращений? Терроризм! Массовые акции протестов «Займи то» «Займи это», которые были проведены в ответ? Еще больший терроризм, по данным ФБР. Парень, разгласивший секретные правительственные документы в прессе? Терроризм!

Это мир после 11 сентября - мы не можем взять на себя риск и не назвать что-то терроризмом, иначе люди перестанут обращать на это внимание. В последние несколько лет можно было услышать, как либо ученые мужи, либо политики навешивали ярлык «террорист» на выступающих за право на аборты, республиканцев в Конгрессе, WikiLeaks, Monsanto, Walmart, торговцев наркотиками, подростка, разместившего свой рэп на Facebook, и людей, которые просто некрасиво с вами обошлись. Таким образом, после двенадцати лет, мы остановились на очень четком определении терроризма – это «то, что делает кто-то и это вредно в той или иной степени».

Из-за того, мы слишком заняты, чтобы решить, каких плохих парней мы хотим вызвать террористы, мы никогда не перестаем задумываться, стал ли этот ярлык бессмысленным. В конце концов, мы не можем просто прекратить использовать его по отношению к людям, которых мы ненавидим, в противном случае они могли бы использовать его против нас.

Очень трудно организовать крупномасштабный теракт

Если 12 сентября 2001 года, вы предсказывали, что мы дотянем до 2013 года без дальнейших крупномасштабных терактов, вас бы попросили, вытащить ваши проклятые головы из песка. «Разве вы не знаете, что мы в центре эпического столкновения цивилизаций, и либо радикальный ислам, либо Западная цивилизация будут стерты с лица Земли навсегда? Это все дело закончится грибом взрыва атомной бомбы!»

В конце концов, единственное, что разделяет террориста от огромного количества убитых и раненых, это волы - и события 11 сентября доказали, что у них есть воля. Положите немного взрывчатки C4 в рюкзак, пойдите на концерт, бум - 500 убитых. Возьмите с собой автомобиль, полный удобрений, загоните его в вестибюль офисного здания - взрыв - 5000 тел в разрушенном здании. Это была новая реальность, как тогда казалось - США стали Палестиной. О взрывах бомб могли сообщать каждую неделю, солдаты будут стоять у входа в каждый торговый центр с винтовками M4 наперевес.

Вместо этого, были мелкие, пустяковые попытки, как правило, совершаемые полными идиотами, взорвать себя на куски, причем еще до того, как они покидали свои явочные квартиры. А их основным источником материалов для изготовления бомб были тайные агенты Управления по борьбе с незаконным оборотом алкоголя, табака и вооружений.

Сейчас некоторые из вас говорят: «Ну, я не хочу тебя разочаровывать, чудик, но ты только что признал, что страна замерла от ужаса после взрывов на Бостонском марафоне». Конечно, но дело в том, что мы можем рассматривать гибель трех человек и ранение еще нескольких десятков как масштабное событие, а не «10-е место в списке терактов месяца» - в Чикаго жертвами уличного насилия в среднем за выходные становится в два раза больше человек.

Целью бостонских террористов была толпа из 500 тысяч человек, стоящих плечом к плечу друг к другу - почему погибло только трое, а 300 или 3000? Потому что действительно очень трудно осуществить теракт. У террористов фактически не было никаких материалов для изготовления бомб - ни C4, ни динамита, ни грузовика, забитого нитратом аммония. Вместо этого у них была стандартная кухонная утварь и, видимо, черный порох, который они соскоблили с фейерверков.

И эта штука очень опасна. В 2010 году один нехороший человек попытался взорвать автомобиль, полный петард, бензина и удобрений на Таймс-сквер. Машина не взорвалась, потому что он использовал невзрывоопасный вид удобрений, да и на самом деле очень трудно сделать бомбу. Даже очень сложная бомба в ботинке может быть испорчена потными ногами. Попытки взрывов трансатлантических лайнеров в 2006 году (также известные, как «причина, по которой вы больше не можете пронести тюбик зубной пасты обычного размера на борт самолета») потребовали от заговорщиков нескольких лет планирования и включали невероятно сложные жидкие бомбы, которые нужно было смешать в самолете, да еще так, чтобы никто не заметил. Так называемые «подрывник нижнего белья» (он же «оправдание сканирования обнаженного тела для каждого пассажира авиакомпании») был нигерийцем, который зашил крошечную бомбу в трусы. Бомба взорвалась, но при этом пострадали только его штаны. Они загорелись.

Правда в том, что правоохранительные органы проделали фантастическую работу по контролю за продажей на черном рынке материалов для изготовления бомб (за теми, кто пытался взорвать трансатлантические рейсы, следило более тысячи агентов - им лишь удалось купить компоненты, прежде чем нарисовалась полиция). Нас одурачили боевики, в которых любой бандит может прикрепить блок пластиковой взрывчатки под автомобилем стукача. Например, Джокер может купить целое здание, доверху забитое взрывоопасными жидкостями, и никто не заметит. В реальном мире, оказывается, что нет, вы не можете заказать большое количество всего того, что может сделать «бум», и при этом ожидать, что минут через пять к вам в дверь не постучат правительственные агенты.

Проведение эффективного теракта требует, чтобы многие вещи произошли так, как было запланировано. Нужны деньги, мастерство, интеллект, дисциплина и тренировка. Врагу, как оказывается, всегда не хватает всех или некоторых из этих вещей. Они обычно бедные, необразованные, глупые люди, которых даже ловить и убивать как-то неудобно.

Эра потрясающей войны «Добра со Злом» завершилась

Реальные события были более сложными, но в народной памяти Вторая мировая война в основном превратилась во «Властелина Колец» или «Звездные Войны»: явно злой и плохой парень, одетый в черное, с явно злой армией против явно хороших героев, которые сводят с ним счеты в понятном финале, где плохой парень умирает, и его темное царство лежит в развалинах, чтобы никогда уже не возродиться. А когда война закончилась, то она закончилась - четкая цель, ясный результат, хорошие парни победили, титры.

Да, вряд ли такая война произойдет снова. Война проходит сегодня по-другому: какой-то режим или группа делает что-то, что нам не нравится, и тогда мы либо забрасываем их крылатыми ракетами и дронами в течение нескольких месяцев, или высаживаем там сухопутные войска, и боремся с ними в течение нескольких лет, пока нам не надоест – потом мы спокойно уходим. Разве мы победили в Афганистане? Или в Ираке? Сегодня нет никакого подписания мирного договора, нет церемоний, нет освобожденных людей, аплодисментов на улицах. Когда последние американские войска вернулись домой из Ирака, об этом сообщили в новостях почти шепотом. На самом деле, вы вообще в курсе, что американские войска вернулись домой из Ирака? Знаете ли вы, что американские солдаты все еще находятся в Афганистане?

Бен Ладена убили, но это была не та ситуация, когда Гитлер покончил с собой, и все прекратилось - Аль-Каида продолжает существовать независимо от того, кто ей руководит, и есть ли такой человек вообще (второй по значимости человека в Аль-Каиде убивали уже раз 25).

А в последнее время правительство США обсуждает удар по Сирии. Опять же, нет объявления войны, нет явного сдвига с мирного на военное положение. Может быть, президент произнесет речь об этом, которую покажут по какому-нибудь кабельному каналу. В какой-то момент мы, наверное, просто пожмем плечами и отправим корабль с крылатыми ракетами, как полицейские отправляют патрульный автомобиль, чтобы проверить сообщение о домашней ссоре. Вы хоть знаете, хотя бы примерно, кто в Сирии хорошие парни, а кто плохие? Должны ли мы поддержать правительство или повстанцев? Являются ли повстанцы прогрессивными борцами за свободу или исламистами, недовольными тем, что их правительство не достаточно джихадистское? Связана ли какая-либо из сторон с Аль-Каидой? Тут просто так не разберешься.

Дело в том, что больше нет хороших врагов. Не говорите про Китай - что мы будем с ним делать, бомбить завод, где они делают ваш iPad? И что они сделают в ответ, будут бомбить людей, которые покупают у них их iPad? Хорошо, а как насчет Ирана? У них был один из мультяшных злодеев диктаторов Махмуд Ахмадинежад, - несколько лет назад пресс сообщила, что он был полон решимости привести всех нас к апокалипсису, и хотел нанести ядерный удар по Израилю ради такого дела. Нам определенно придется разобраться с этим сумасшедшим в ближайшее время.

Что такое? Он больше не президент? Это ЦРУ его убило в ходе своей супероперации, или же его собственный народ восстал и сверг его в результате государственного переворота? О, он покинул свой пост сам по себе? Потому что его президентский срок закончился? Потому что президенты в Иране могут избираться не более чем на два сроков, так же, как в США?

Так как мы должны поддерживать свое патриотическое настроение, если у нас нет мультяшного злодея, которому мы могли бы противостоять? Но, может, это и к лучшему.

Патриотизм в какой-то момент стал совсем странным

Америка - замечательная страна, и многие представители либерального типа контркультуры, которые называют ее фашистским пустырем, в действительности живут там очень комфортной и полноценной жизнью. Вот почему Эдди Веддер из Pearl Jam так никуда и не уехал - люди, которые ноют громче всех, будут скучать по ней больше других.

Так что перед лицом нападений экстремистов, которые объективно ненавидят основные прогрессивные ценности, такие как права женщин и свободу вероисповедания, почему целая куча музыкантов не порывается создать музыку, которая действительно добралась бы до сути того, что мы любим в США? Даже если музыканты все либералы, мы боремся с врагом, который ненавидит либерализм.

Патриотизм не должен делать из вас глупца или расиста. Разве не было большого количества отличной патриотической музыки во время Второй мировой? Наша способность быть патриотами и не быть при этом смешными умерла после Вьетнама?

Сегодня если в названии организации есть слово «Патриот», всем становится страшно. Действительно, если загуглить слово «патриот» - как только вы преодолеете волну ссылок, связанных с НФЛ и фильмом Мела Гибсона, вы получаете всякую чушь, типа Patriot Depot, которая продает майки с надписями вроде «В связи с ростом цен на патроны, не ждите предупредительного выстрела».

Или вы наткнетесь на такие группы, как «Патриоты чаепития», сайт которых кричит, что это наш последний шанс остановить Obamacare пока не стало слишком поздно.

Совершенно непонятно, когда вся концепция патриотизма была захвачена бригадой сельских жителей с ружьями и пикапами. Все дошло до того, что если бы ваш знакомый надел рубашку с американским флагом, все бы предположили, что он так выражает иронию, если бы это не было четвертое июля. Если вы проходите мимо толпы протестующих, размахивающих американскими флагами, то можно смело предположить, что кто-то в группе также носит футболку с расистской карикатурой на Барака Обаму.

Иногда паникеры в шляпах из фольги оказываются правы

В 1982 недооцененном продолжении фильма «Самолет!» («Самолет II: Продолжение»), есть сцена, где агенты безопасности в футуристическом аэропорте используют сканер тела. Шутка в том, что сканер показывает агентам изображения обнаженных тел пассажиров, в то время как те проходят через него.

Если бы в 2002 году вы кому-то сказали, что через десять лет эта технология станет реальностью, в частности, что: каждому пассажиру надо будет стоять в сканер, который показывает их обнаженное тело агентам безопасности, и 99% пассажиров ничего не будут иметь против этого, вас бы высмеяли и сказали бы вам снять свою проклятую шляпу из фольги и попросили бы прекратить делиться своими странными фантастическими фантазиями.

Но все это мы получили понемногу. Одно предупреждение о террористической опасности за один раз, один повтор атаки Всемирного торгового центра за раз, одно сообщение о неудачной попытке теракта за один раз.

Если бы вы сказали, что, во имя прекращения терроризма, правительство США потратит 2 миллиарда долларов на строительство здания площадью 140 тысяч кв.м. для гигантской массы гудящих суперкомпьютеров с целью (по-видимому) наблюдения абсолютно за всеми аккаунтами электронной почты и/или телефонными звонками, вам бы ответили, что все это еще более смешно и мрачно, чем сканер, показывающий голые тела. Если бы вы сказали, что практически все не имели бы ничего против этого за исключением нескольких ярых активистов в Интернете, вам бы сказали, что это невозможно, если только мы не дожили до того момента, когда террористы сравняли с землей половину наших городов.

Но вот все это у нас уже есть, в мире, где вам сказали, что только идиот может ожидать, что общение через интернет или мобильный телефон будет безопасным, просто по своей природе, и с этого момента все ваши коммуникации - от банковских операций до рабочих проектов, покупок и романтики - будет производиться при помощи Интернета или сотовых телефонов. И так как эти две вещи развивались в одно и то же время – всепоглощающие опасения о терроризме и 24-часовая зависимость от Интернета – то, что за нами постоянно наблюдают, мы просто приняли это как естественную эволюцию общества. Мы не можем себе это по-другому представить.

В конце концов, если вам еще нет тридцати, вы были еще ребенком, когда произошли теракты 11 сентября, и вы жили с родителями. То, что остальные называют «Миром после 11 сентября», вы знаете, только как просто «мир».

Потому что нам сказали, что наш современный мир сделан целиком из стекла, мы просто приняли это как факт, согласились с тем, что мы под наблюдением, все время. И все это по необходимости, потому что это мир после 11 сентября. Мир после 11 сентября просуществует еще сто лет, потому что именно так работает время.

И с течением времени мы просто пришли к пониманию, что после введения странного поискового запроса в Гугл, вас могут посетить полицейские; что грубая шутка на Facebook может привести к аресту и/или увольнению; что некоторые вещи, сказанные в телефонном разговоре, могут стать причиной занесения вас в черный список авиакомпаний; что подозрительные разговоры могут быть записаны при помощи оказавшихся под рукой очков Google. И так, с течением времени, вы запоминаете, что нельзя говорить ничего слишком странного, или грубо шутить, или думать слишком нестандартно. Вы научитесь автоматически контролировать ту сумасшедшую, безответственную часть мозга, которая всегда отвечала за все человеческое творчество.

Конечно, какой-то спорный комментарий на Twitter не станет причиной вашей отправки в ГУЛАГ. Он может просто обеспечить вам жаркий денек в комнате для допросов и конфискацию компьютера на несколько месяцев. Просто небольшое напоминание о том, что нужно следить за тем, что вы говорите, и что вы думаете, всегда. Вас необязательно бросать в тюрьму, вас просто нужно достать в достаточной степени, чтобы вы помнили в следующий раз. И огонь, который делает человека человеком, становится немного слабее, и мы пожимаем плечами и говорим, что мы можем сделать? В конце концов, это мир после 11 сентября.